Клановые тайны мажорок

«Скорее всего, именно Лада вчера свела японок и нас троих. Получилось будто бы случайно, но это явно её рук дело», — такая мысль у меня зародилась ещё вчера.

Послышались переливы мягкой музыки по всему огромному залу, потом женский голос произнес:

— Внимание, пассажиры! Объявляется регистрация и посадка на рейс Москва — Омск, проследуйте к выходу номер три. Время отправления — семь часов сорок семь минут, продолжительность полета составит четыре часа десять минут. «Самарские авиалинии» — комфорт и надёжность!

Я посмотрел на большие механические часы прямо над барной стойкой — у нас ещё оставалось порядочно времени. Кофе попили неспешно и с удовольствием, бизе оказалось очень вкусным.

— Нам пора! — кивнула Лада в сторону небольшой очереди возле одной из стоек с турникетами. — Возьми билет, мистер Иволгин, — усмехнулась она, достала из кармана своего пиджака цветной листок из мягкого, тонкого пластика и протянула мне.

Я докатил багаж японки до турникета, потом рассмотрел билет — «Самарские авиалинии», триста семьдесят рублей, первый класс, включены напитки и игры.

Стояние в очереди и оформление заняли у нас минут пятнадцать — билет пришлось приложить к считывателю, после этого я и девушки пошли на посадку. Снова пришлось взять багаж у японки — идти было не особо близко.

Солнце светило в глаза, поэтому когда я вышел из терминала, самолёт меня очень впечатлил: поршневой четырехмоторный лайнер метров около тридцати в длину и около десяти в высоту на первый взгляд, сине-белой расцветки, с надписью посреди борта красным — «Самарские авиалинии», и более мелким серебристым шрифтом в носовой части — «Сикорский М-6–97».

«Видимо, до реактивной авиации здесь ещё довольно далеко. Значит, Сикорский. Видимо, он остался в России и явно стал ведущим конструктором и производителем», — сделал я вывод.

Вход на борт был спереди. Пока шли, самолёт напомнил мне виденный в каком-то старом фильме не менее старый американский «Дуглас», тоже винтовой пассажирский. Когда поднялись по трапу, стюардесса взяла наши билеты и с улыбкой показала в конец салона:

— Добро пожаловать на борт! Ваши места в четвертом ряду первого класса!

Девушки пошли спереди. Я насчитал восемьдесят посадочных мест в салоне, сначала десять рядов по три, потом пять — по два кресла с каждой стороны прохода.

«Конечно, далеко не „Аэробус“, но вполне комфортно на первый взгляд, если не считать того, что первый класс в хвосте и до него надо ещё тащить багаж», — в самолёте мне понравилось, стоял запах кожи, кофе, мяты и какого-то алкоголя.

Наш ряд оказался предпоследним, далее шла какая-то компактная развлекательная зона из круглых столов и округлых диванов, далее бар и туалеты.

Мельком оглядев сидящую у левого окна чернявую пассажирку, я помог японке закинуть багаж на верхнюю полку, закинул свой и с легким предвкушение уселся справа, в комфортабельное кресло с подлокотниками.

Лада села рядом с ним, японка, улыбнувшись нам, села слева, возле чернявой дамочки.

— Да, неожиданно всё вышло! — вздохнул я, посмотрев на кузину.

— Будь любезен, помолчи! — нервно ответила она.

От меня это не укрылось, несколько секунд я смотрел на её красивый профиль и скрещенные на уровне груди руки.

По громкоговорителю попросили пристегнуться.

Через минуту заработали двигатели. С каждой секундой они всё громче урчали и лопасти всё быстрее крутились, корпус самолёта затрепетал от вибрации. Нарастал шум, довольно ощутимый.

— Боишься летать?

— Нет, не боюсь, но не люблю! Вынуждена! — блондинка повернула голову и резко посмотрела мне в глаза. — Спасибо тебе, удружил!

— Знаешь, — вспыхнул я, — вот только не надо валить на меня, я вообще в этой ситуации жертва и пострадавший…

Лада резко подняла ладонь и нервно, зло засмеялась.

— Уж кто, но точно не ты! — холодно сказала она. — Поговорим после взлета!

— Как скажешь, моя красивая, но нервная и загадочная кузина, — вздохнул я и откинулся в кресле.

Краем глаза увидел, как блондинка чуть скривила губы.

Вскоре ещё одна стюардесса в голубенькой униформе вышла из кабины и повторно объявила, что пора пристегнуться, кто этого ещё не сделал — некоторые пассажиры зашевелились в своих креслах.

Началось движение, я с интересом наблюдал, как лайнер начинает выруливать на взлетную полосу.

«Гудит, потряхивает. Теперь я понимаю Ладу — это не современная авиация, ощущения своеобразные», — стало немного не по себе, когда самолёт пошёл на взлет.

Я рассматривал город сквозь иллюминатор — очертания были совсем непривычными. Самолёт набирал высоту, стало хорошо видно центр.

«Все такое чужое, не моё, более отсталое, что ли…» — на миг накрыла тоска по моему миру и городу, но я вздохнул и продолжил смотреть.

— Что такое, братец, задумался о предстоящей теплой встрече? — из раздумий меня вывел тихий, но чуть язвительный голос Лады.

«И это тоже, кстати».

— Непривычный для меня город! — честно ответил я, откинувшись в кресле и повернув к ней голову.

— Как я уже говорила — ты сам творец всех своих проблем! — в глазах девушки не было ни капли сочувствия, я это сразу понял.