Были ли альтернативы Катару? Были. Созданием этих альтернатив занимался известный политик Тони Блэр, ныне советник государственного фонда Объединенных Арабских Эмиратов. Близкая к нему организация GNRD проталкивала в Газе эмиратские интересы как альтернативу катарским. Однако сейчас руководство организации находится под судом в Норвегии, а глава ее европейского филиала, гражданка Бельгии, занимавшаяся дипломатией между «протурецкими» и «антитурецкими» курдами, скончалась при непонятных обстоятельствах.
Бывший премьер и непревзойденный теневой дипломат Тони Блэр лоббировал одновременно и смену руководства Палестинской автономии, доказывая, что только экс-замглавы ООП Мохаммед Дахлан, также проживающий в ОАЭ, способен стать фигурой, объединяющей палестинцев Западного Берега и Газы. И все выглядело совсем непротиворечиво, и Газа могла мечтать о правах на свою долю шельфа, но только премьеру Нетаниягу (Нетаньяху) вовсе не улыбалась перспектива соединения двух разделенных Палестин. И на климатическом саммите, где ему (как бы случайно) досталось место при фотографировании рядом с Махмудом Аббасом, он впервые за несколько лет пожал ему руку. Иными словами, по его логике, пусть лучше будут две Палестины (ФАТХовская и ХАМАСовская) с непризнанным статусом, чем одна с признанным (и с долей шельфа). А как же, спрашивается, быть с возвращением Катара в Газу, которое не мешает, а помогает контролю «Вилайята» над Синаем? Как хотя бы обеспечить безопасность трубопровода? Смотрим абзац четвертый данной главы. Можно взорвать нефтепровод, а можно ударить по рукам на 20 %.
Замечают ли в российских ведомствах те сдвиги, которые происходят на Ближнем Востоке? Задаются ли вопросом о том, почему Нетаниягу (Нетаньяху) в Вашингтоне счел нужным выступить 9 ноября не только перед AIPAC, но и в Центре за американский прогресс, глава которого Джон Подеста — главная фигура в кампании Клинтон?
С того дня, когда экс-советник Холбрука Вали Наср убедительно и даже страстно на портале Politico убеждал Вашингтон в полезности и необходимости равноправного партнерства с Россией в Сирии (в канун общеполитической дискуссии на ГА ООН), к моменту этого визита прошло всего пять недель, — а конъюнктура изменилась до неузнаваемости. И это случилось на протяжении недели между 15 и 21 октября. Хиллари Клинтон и Дэвид Петреус, освобожденные от вопросов по делу Бенгази, — это качественно иные Хиллари и Петреус, чем до этого сдвига. Джо Байден, шедший на выборы, и Джо Байден, отскочивший в кусты, — это тоже два разных Байдена. Мы не знаем всех деталей: возможно, ему просто позвонили на мобильный телефон, напомнили о гибели его первой семьи и поинтересовались, готов ли он, чтобы то же самое случилось со второй семьей. А сигналы Бреннана в Белый дом были лишь вместо гарнира.
В своей статье Вали Наср в качестве аргумента приводил то обстоятельство, что Россия, прежде чем начать авиационную операцию в Сирии, провела в сжатые сроки трудоемкий тур многосторонней дипломатии: в Москве побывали не только иранцы и ливанцы, но и монархи стран Залива, и премьер Израиля. Действительно, консенсус шиитских и суннитских стран намечался, и именно в этой связи глава МИД России говорил, что готов согласиться с каждым словом госсекретаря Джона Керри.
Из консенсуса, о котором шла речь, первым выпал король Саудовской Аравии. Его поманил в Вашингтон не только и не столько Барак Обама — его поманила корпорация Lockheed. Катарский эмират в этот консенсус не входил, но вскоре после американо-саудовских военных сделок возобновились поставки в Катар германских танков. Это происходило еще до капитуляции Байдена. И даже после вышеописанного сдвига многосторонний шиитско-суннитский формат, отчаянными усилиями как Керри, так и Лаврова, еще сохранялся; более того, Дэвид Игнатиус в Washington Post сообщал, что якобы главной фигурой консенсуса умеренной сирийской оппозиции станет включенный Россией в «список договороспособных оппозиционеров» экс-глава НКОРС Муаз аль-Хаттыб. Этот религиозный деятель, внук имама периода французского контроля над Сирией, возглавил НКОРС в ноябре 2012 года вопреки уходившему госсекретарю Хиллари Клинтон.