КЛАНЫ ПУСТОШИ

Крючок взял миски с зеленой кашицей и отдал мутафагам. Те зачавкали, раздалось довольное урчание. Девица поставила похлебку перед Тураном, бросила краюху хлеба. Ложка пленнику не полагалась. Крючок нетерпеливо переминался с ноги на ногу, сжимая свой дробовик.

– Это ж откедова вы его волочите? – служанка не спешила уходить, с интересом рассматривая пленника. – Че он чумазый такой и тощий?

– Откедова надо, оттедова и волочим, – ответил Крючок. – Шакаленок, жри быстрей!

Толстуха глядела на жующего Турана с жалостью и легким презрением. Даже она, замызганная гостиничная служанка, стояла выше на социальной лестнице Моста, чем пленник-раб.

– Все, хватит! – терпению бандита пришел конец.

– Да он же не поел еще, – возразила толстуха. – Че ты?

– Поел, поел, – отпихнув ее локтем, Крючок вырвал из рук Турана миску с остатками похлебки.

Пальцы Джая скользнули под штанину, к узлу цепочки, но тут лопоухий пнул его ногой и повалил лицом вниз. Потом связал руки за спиной, продев веревку в скобу.

– Жестокий ты, – сказала служанка, прижимая поднос к груди. – Че над человеком измываться?

– Не измываюсь я, – у Крючка явно не было настроения продолжать беседу. – Давай, давай, иди… – он шлепнул девицу ладонью пониже спины.

– Не пихайся!

– Иди, говорю.

– А миски? – служанка показала на мутафагов. – Миски надо забрать.

– Утром мы уедем, они тут валяться будут, заберешь.

– Вот еще – утром. Мне на кухню щас надо…

– Чеши отседова! – вдруг заорал бандит и направил в живот толстухи обрез. – А то пристрелю!

Служанка взвизгнула и бросилась прочь. Зацепилась ногой за сучок, торчащий из настила, упала, выронила поднос, вскочила – Крючок все еще целился в нее. Оставив поднос, служанка подбежала к двери, распахнула ее и нырнула в гостиницу. Дверь захлопнулась.

Крючок, довольно ухмыляясь, стащил с телеги одеяло, расстелил на досках неподалеку от пленника и сел.

В гостинице было тихо, зато с Моста доносились голоса – жара спала, люди вышли на свежий воздух. Крючок достал тряпичный сверток, развернул и причмокнул, предвкушая удовольствие. Положив на одеяло бледно-зеленый ломоть, снял куртку, стянул через голову рубаху и вытащил нож. Вытерев о брючину, провел лезвием по плечу. Когда потекла кровь, схватил мамми, сделал на нем надрез и приложил к ране. Ноздреватая, будто губка, мякоть кактуса тут же напиталась кровью. Лопоухий убрал руку – мамми остался висеть на плече.

– Крючок! – позвал Туран.

Бандит молчал.

Пленник повторил громче:

– Эй, слышишь!

– Чего тебе? – невнятно откликнулся Крючок.

– Кто такой Пузырь?

– Торговец, – пояснил бандит, едва ворочая языком – сок мамми уже попал в его кровь. – Арбузник. Арбузы продает, жирняк.

– А Вонючка Погрыз?

– Заткнись, шакаленок.

– Сейчас я заткнусь, – пообещал Туран. – Но ты сначала ответь: кто такой Вонючка Погрыз?

– Притон держит, – теперь Крючок говорил совсем неразборчиво. – Большой притон, «Под Мостом» называется… там нанять можно…

Вдруг он громко засмеялся.

Это был чистый детский смех – Туран даже вздрогнул, настолько неожиданно он прозвучал. Приоткрыв рот, Крючок откинулся назад, упер локти в одеяло и забормотал. Потом улыбнулся Джаю, лег на спину и затих.

Стемнело, на Мосту зажглись огни. Между плетеными домами разгуливал народ, с гудением проезжали машины, спешащие выехать на равнину, чтобы за ночь, до наступления жары, достичь ближайшего оазиса. Поскрипывали плохо смазанными осями телеги, где-то визгливо ругались женщины.

– Гел! – вдруг сказал Крючок, подняв к небу руку. – Гел, прости, я не смог… Испугался, с этими извергами пошел…

Слова превратились в неразборчивое бормотание, Крючок хлопнул ладонями по одеялу, пытаясь встать, но так и остался лежать. Ждать дальше было бессмысленно, Туран выгнулся дугой. Суставы заскрипели, лицо покраснело от напряжения, но он сумел просунуть кисть под штанину и сорвал с ноги цепочку. Отдышавшись, нащупал выпавшее из штанины оружие. Разрезать веревки оказалось легко, стилет был острым. Туран быстро освободился, размял запястья и выпрямился. Позвоночник хрустнул. Чтобы поменьше привлекать внимание, он опустился на корточки и подполз к бандиту.

Крючок лежал на спине и блаженно пялился в небо. По подбородку текла слюна, пленника он не замечал. Джай занес стилет, чтобы вонзить в шею бандита – и опустил. Лопоухий сейчас беспомощен, как младенец. Хотя неизвестно, сколько продлится действие кактусового наркотика, бандита надо убить. Хорошо, если Крючок проваляется до утра, но что, если он вскоре очухается и поднимет тревогу? Нужно прирезать его – никакой жалости. Чтобы убить чудовище, стань чудовищем. Кончик стилета коснулся острого кадыка… и Туран отдернул руку. Тихо выругавшись, ударил клинком в одеяло рядом с головой бандита. Туран Джай много раз дрался с Крючком, но это были обычные кулачные бои, точно так же иногда развлекались батраки на ферме отца. Лопоухий не сделал пленнику ничего плохого, он даже был по-своему добр.

Просидев над Крючком с минуту, Джай хлопнул себя по колену и пробормотал:

– Пес с тобой, живи.