Класс. История одного колумбайна

Тот день, когда он двенадцатилетним подростком переступил порог этого класса, врезался в его память на всю жизнь. Словно глубокая зарубка на дереве – даже невзирая на прошедшие годы, на коре остался уродливый рубец с зачерствевшими краями.

Нина Ивановна, его новый классный руководитель, легонько подтолкнула его к двери:

– Ну же, смелей!

И он вошел в класс.

– Доброе утро! – заученно проговорила учительница, незаметным жестом указывая Диме встать у доски. Робко переминаясь с ноги на ногу, он шагнул назад, коснувшись спиной исписанной мелом доски. Потом ему кто-то скажет, что его пиджак испачкан, и он, смущенно поблагодарив, побежит в туалет, чтобы стереть белесые пятна.

– Это ваш новый товарищ, он пришел к нам из 240-й школы, – продолжала тем временем Нина Ивановна. – Его зовут Дима Шлангин. Надеюсь, вы его с радостью примете в свой коллектив. И окажете ему поддержку при необходимости.

Это был важный момент, и Дима ждал его с замершим сердцем. Он ненавидел свою фамилию, еще со времен прошлой школы. И сейчас, после того, как учительница представила его перед одноклассниками, бросал нерешительные, преисполненные надежды взгляды на сидящих ребят. Как они отреагируют?!

Где-то в глубине души он мечтал, что в новой школе все будет иначе. Что двенадцатилетние подростки не чета восьмилетним, глупым и жестоким.

Как же катастрофически он ошибался!

Чуда не произошло.

Как только Нина Ивановна произнесла его фамилию, по рядам учащихся пробежали негромкие смешки. Кто-то язвительно улыбался, кто-то начал перешептываться с товарищем по парте, кто-то вообще отвернулся, едва сдерживая смех. Впрочем, это не осталось незамеченным и для учителя.

– Ничего смешного, Черкашин, – отчеканила Нина Ивановна. – Если тебе очень весело, поделись с нами.

Сидящий на задней парте высокий парень с падающей на глаза челкой лукаво посмотрел на учительницу:

– А я ничего, Нина Ивановна. Просто смешной случай вспомнил. Как мой брат катался на роликах и грохнулся в лужу.

Все захихикали, прекрасно поняв, что брат на роликах здесь совершенно ни при чем. Как потом узнал Дима, никакого брата у Черкашина не было и в помине.

– Тишина! – повысила голос учительница. – Не забывайте, что каждый из вас тоже может поменять школу и окажется в точно такой же ситуации.

Пока она делала наставления, Дима, потупив взгляд, исподтишка разглядывал своих будущих одноклассников. Тех, с которыми ему, по всей видимости, придется еще учиться четыре года, закончить школу и получить аттестат о среднем образовании.

И когда его глаза остановились на ней, он даже вздрогнул. В глотке мгновенно стало сухо, как в заброшенном колодце, ладони предательски вспотели, а сердце гулко заколотилось, словно подавая школьнику недвусмысленный сигнал.

Это была самая красивая девочка, которую ему приходилось когда-либо видеть. Светлые, пшеничного цвета волосы густыми локонами обрамляли ее миловидное нежное лицо. Больше всего его потрясли ее глубокие, темно-зеленые глаза. Глядя в них, Дима почему-то думал об озерах, затерянных в лесной глуши и не тронутых цивилизацией. Самое поразительное, что в этих глазах в тот день не было и намека на усмешку. Она смотрела на него с нескрываемым любопытством, рассеянно вертя своими тонкими пальчиками карандаш.

Девочка поймала его взгляд, и ее губы тронула едва уловимая улыбка.

Он торопливо отвел взор, делая вид, что разглядывает стенды, пестревшие множеством таблиц и схем. Затылок буквально полыхал от жара, и он боялся, что его щеки стали пунцовыми и это все видят.

Потом он узнал, что это небесное создание зовут Аней.

Самая красивая девочка класса, а возможно, и всей школы – Аня Тополева.

Ее имя он беззвучно повторял бесконечное количество раз, укладываясь спать.

Но подойти решился только спустя полтора года.

Всю последующую неделю к Диме присматривались. Никто из ребят к нему не подходил, а сам он обратиться к кому-либо стеснялся. Но и существовать в полном вакууме дальше не представлялось возможным. Уже много позже Дима с тоской пришел к выводу, что в ту первую неделю к нему даже не присматривались. Во всяком случае, определение для этого было неподходящим.

Класс принюхивался к нему. Именно так это и выглядело. В какой-то момент Дима даже сравнил себя с животным, которому каким-то чудом удалось прибиться к стае. И вместо приема и уюта он, трясущийся и напуганный, видел перед собой лишь недоверчивые взгляды, сопровождаемые глухим ворчанием.

И старт был дан с того момента, как Нина Ивановна представила его.

Шлангин.

Это было… это было вроде первой песчинки, которая случайно попала в смазанную шестеренку. С каждым днем эти песчинки продолжали забиваться между зубцами, усложняя и без того непростую работу механизма.

«Ага, Шлангин… – прочитал в глазах одноклассников Дима в тот день. – Вот ведь какая интересная фамилия… Просто так такие фамилии не бывают?! Значит, что-то за этим стоит!»

Интересно, как сложилась бы его судьба в этой школе, будь он, к примеру, Соколовым или пусть даже Петровым?