Класс. История одного колумбайна

– Значит, Дмитрий Шлангин, – задумчиво проговорил Артем. – Нина Ивановна, что вы можете сказать о нем? Все-таки он, по сути, рос на ваших глазах!

Женщина замялась.

– Видите ли, – начала она, медленно подбирая слова. – С одной стороны, Дима был обычным парнем. Учился хорошо, но и, как говорят, «звезд с неба не хватал». При этом мне он показался очень замкнутым и стеснительным… Вместе с тем он тянулся к общению. К сожалению, коллектив класса с самого начала холодно встретил его, хотя никаких причин тому я не видела.

– Его дразнили? – внезапно спросил Павлов. – Согласитесь, новичок в классе с фамилией Шлангин – весьма большой соблазн для ребят, которые любят самоутверждаться в коллективе за счет других. Я не хочу сказать, что в вашей школе все учащиеся поголовно жестоки и любят издеваться над слабыми, но вы наверняка поняли, что я имею в виду.

Нина Ивановна вздохнула.

– Да, вы правы. У него даже несколько раз случались конфликты с одноклассниками, но дальше синяка или порванных брюк дело не шло. Когда начинали выяснять, как обстояло дело, все становились глухонемыми. Никто ничего не видел и не слышал. Тот же самый Шлангин всегда безмолвствовал, словно партизан. У нас в классе была одна троица, эдакие заводилы-хулиганы. Ничего особенного, но почему-то именно они все время цеплялись к Диме. Я пыталась с ним поговорить, но он обычно отмалчивался. Более того, я знакома с его мамой, и мы несколько раз обсуждали эту неприятную тему. Но она уверяла меня, что Дима никогда не жаловался. Все считали, ну, это же мальчишки, что-то не поделили, подрались… Всякое бывает в подростковом возрасте!

– Всякое бывает, – повторил Артем, вспомнив лицо стрелка, которое мелькнуло сквозь прореху в изувеченной двери актового зала. Искаженное от ярости и с выпученными глазами, измазанное чем-то бурым, как запекшаяся кровь. Молодой человек напоминал вурдалака, жаждущего жертв.

– Дима успешно учился, – повторила Нина Ивановна. – Единственный предмет, по которому у него были проблемы, это физкультура. А если принять во внимание, что Евгений Владимирович, наш физрук, весьма специфичный человек, то…

– Что значит «специфичный»?

– Прямолинейный, можно даже сказать, бесцеремонный. Если школьник, особенно парень, не мог подтянуться нужное количество раз, он без обиняков говорил ему в лицо, что тот слабак. А Дима… насколько я знала, среди других он был самым отстающим по физкультуре. Мне даже как-то пришлось поговорить с Евгением Владимировичем, и он нехотя согласился поставить Шлангину четверку в году. Чтобы не портить хорошие отметки, потому что, кроме физкультуры, других проблем у парня с учебой не возникало. Знаете, если ученик старается, а это сразу видно, как правило, мы накидываем сверху балл. Но физрук был другим и ставил оценки по фактическим результатам. Не уложился в норматив – двойка. Хотя с мальчишки семь потов сходило, и он изо всех сил старался! А теперь вот… неизвестно, выживет ли физрук. А если выживет, то наверняка останется инвалидом…

Учительница смахнула выступившую слезу.

– Постойте, – догадался Артем. – Уж не тот ли учитель физкультуры, которого только что увезли на «Скорой»? Ведь именно он мне назвал фамилию Дмитрия!

– Да, это он.

Павлов хотел спросить что-то еще, но тут в кармане его пиджака затрезвонил мобильник.

– Юра, рад тебя слышать, – произнес он, услышав в трубке голос сотрудника ФСБ Соломина, его сослуживца и давнишнего закадычного друга.

– Привет, Тема, – поздоровался Юрий. – Тут до нашего ведомства новости дошли, что в 125-й школе стрельба и чуть ли не теракт. А ты буквально вчера обмолвился, что собирался с лекцией перед выпускниками выступать…

– Собирался, да вот не выступил, – ответил Артем.

– Я пытался связаться с местными силовиками, но там такая чехарда, все друг на друга стрелки переводят. Решил тебе позвонить.

– Насчет теракта ничего не могу сказать. Знаю только, что в школе вооруженный парень лет двадцати. И, судя по всему, он один. Пока никаких требований не выдвигалось.

– Я так понял, ты снаружи? – уточнил Соломин.

– Да, но стрелок где-то внутри школы, и с ним целый класс.

– Значит, версия о теракте под вопросом, – подытожил полковник.

– Юра, не могу ничего сказать, – признался Артем. – Пока ничего определенного.

– Понятно. В любом случае я направлю наших ребят. На месте сориентируйтесь. Хуже не будет.

– Добро.

Закончив разговор, Артем вопросительно посмотрел на учительницу, которая остановилась у подъезда невзрачной семиэтажки:

– Вот тут жил Дима Шлангин. У него еще младшая сестра есть, я ее часто вижу.

Как раз в это время из дома выходила семейная пара с коляской, и Павлов с учительницей проскользнули внутрь.

– Этаж, по-моему, четвертый, а квартиру не помню, – призналась Нина Ивановна, нажимая на исцарапанную кнопку лифта.

– Шлангин жил в полной семье? – поинтересовался Павлов.

Она отрицательно покачала головой.

– Их отец умер давно. Мама повторно вышла замуж.

Лифт остановился, с мерным гудением раздвигая стальные створки.