Класс. История одного колумбайна

– Да. Я посчитал, что ты, возможно, захочешь услышать кого-то из тех троих. Правда, решение Ковальчука прийти сюда было его собственным. Никто не заставлял его.

В дверь постучали, и Свободин махнул стволом:

– Иди, открой, Павлов. Только делай все предельно осторожно и плавно. Никаких резких движений.

Артем неторопливо подошел к двери и впустил в класс Виталия. Несколько секунд все молчали. Ковальчук не решался поднять глаза, а Дмитрий беззвучно шевелил губами, словно повторяя сложный текст перед экзаменом. Лицо было бледным, но невозмутимым. Засохшая кровь, которой он вымазался еще днем, перемешалась с кровью из разбитого носа и превратилась в черно-багровую коросту.

Виталий первым нарушил паузу. Глубоко вздохнув, он посмотрел на Свободина.

– Привет, Дима, – просто сказал он.

Губы Свободина тронула грустная усмешка.

– Ты ошибся, Виталик. Я не Дима. Я Шланг. Забыл разве?

На лице курсанта проступила бледность, но он держал себя в руках. Артем внимательно смотрел на Дмитрия, следя за каждым его движением.

– Ты не Шланг, – произнес Ковальчук. – Мне очень жаль. Все это в прошлом. Мы были не правы…

– Для тебя прошлое похоронено. А для меня – нет, – заявил Свободин и стукнул себя кулаком в грудь. – Вот мое прошлое. Оно поселилось у меня в самом сердце, как голодная крыса.

– Поверь, мне очень жаль, – повторил Виталий.

– Я ждал вас, – сказал Дмитрий. – Если бы не лекция Павлова, уверен, мы бы встретились и было бы очень весело.

По спине Ковальчука, между лопаток, потекла струйка ледяного пота, и он поежился, только на секунду представив, что могло бы произойти, если бы вооруженный дробовиком Дмитрий заявился на долгожданную встречу выпускников.

– О том, что встречу перенесут, стало известно только вчера вечером, – объяснил он Свободину. – А сообщение об этом отправили в чат сегодня утром.

– Да, было что-то, – наморщил лоб Дмитрий. – Только я не прочитал это важное послание. Слишком занят был – у меня под ногами мертвый отчим лежал. Ну да ладно.

– Отпусти заложников. Тебе ведь нужны мы.

– Ну да. Только почему-то у тебя одного хватило смелости подняться сюда. Где остальные?

– Арсен внизу, он отказался составить мне компанию. Черкашин в Германии. Боюсь, сегодня ты их не увидишь.

Дмитрий засмеялся скрипучим, надтреснутым голосом. Казалось, что это смеется выживший из ума старикашка с пожизненным стажем курения.

– Павлов, что скажешь? – спросил он. – Твое мнение, как адвоката?

– Виталий пришел к тебе сам, безоружный. Для начала, полагаю, все-таки следует отпустить заложников.

– Да не вопрос, – Свободин подмигнул Юрию Александровичу. – Смотри, Юра, как быстро процесс пошел, да? Баш на баш, как говорится… Итак, все свободны, спасибо за внимание.

Оставшиеся шесть школьников, не веря в свою удачу, с изумлением уставились на стрелка.

– На выход, – скомандовал Павлов.

– Да, на выход, – повторил Дмитрий. – Эй, Юра!

Колышев обернулся.

– Речь шла о ребятах. Ты остаешься.

Учитель застыл как вкопанный.

– Да, ты не ослышался, – сказал Свободин. – Не обессудь, я так привязался к тебе, что не хочу тебя отпускать. Без тебя мне будет скучно.

– Дмитрий, можно дать тебе хороший совет? – заговорил Павлов. – Ты освободил почти всех заложников, и это зачтется тебе. Сдайся, пока не поздно. Обещаю, что суд будет справедливым. Все будет учтено. Ты…

– Все, разговор окончен! – перебил его Дмитрий.

Юрий Александрович растерянно развел руками:

– Все в порядке, я останусь.

– Вот и отлично, – ухмыльнулся Дмитрий. – Еще бы ты не остался. Адвокат, проводи мальчишек!

Когда юноши вышли из класса, он еще раз окликнул Артема.

– Я жду тебя здесь, Павлов, – произнес он. – Еще ничего не закончено. Нам всем есть что обсудить, и я жду тебя через полчаса. Мне этого времени хватит, чтобы поговорить со своим школьным другом. Надеюсь, ты вернешься.

– Вернусь, – пообещал Артем. – И я хочу надеяться, что ты не совершишь за этот период необдуманных поступков.

– Через полчаса, – повторил Дмитрий. – Закрой за собой дверь.

Через мгновенье они остались в классе втроем. Не считая двух мертвых тел школьников, лежащих на полу в углу класса.

– Ну, Виталя, рассказывай, что тебе пообещали за этот визит? – осведомился Дмитрий. – Орден? Или пожизненную пенсию?

Ковальчук отрицательно замотал головой.

– Я сам хотел с тобой поговорить.

– А что же Арсен? – вкрадчиво промурлыкал Свободин. – Зассал?

Виталий ничего не ответил.

– Да ладно, я и так понял, что испугался, – засмеялся Дмитрий. – Так что же ты хочешь, дружище? Пнуть меня снова ногой под зад? Облить зеленкой, как в старые добрые времена? Сломать ногу?

Ковальчук вздрогнул.

– Чего трясешься? – повысил голос Свободин. – Думал, поиздевались и все прошло? Забыли, как веселый эпизод в жизни, вроде ваших вечеринок?

– Дима…

– Теперь я Дима?! – брызгая слюной, завопил Дмитрий. – Почему же теперь я для тебя Дима, а?! Почему ты так быстро «переобулся», как только меня увидел? Не знаешь? Так я тебе скажу.

Он прицелился в голову курсанта, и тот побелел, словно мел, сиротливо лежащий на учительском столе.