Класс напарника

В этот момент у меня как назло зачесался лоб. Потом уши. И потом спина. Мне пришлось разогнуться и почесаться. В этот момент я вновь нагнулся в отверстию. И тут же отпрянул. На меня смотрел карий глаз той самой женщины. Увидев меня, она вскрикнула и подбежала к мужу.

– Он услышал, он услышал. Теперь мы можем просить у него что захотим.

Он тут же начал вставать и это у него получилось с трудом, так тяжело было ему, что это вызывало желание пойти в фитнес-клуб, чтобы вновь привести себя в форму.

– Я иду, – кричал он в паузах.

Я оказался в каком-то дурацком положении. С одной стороны быть тем кто кому-то очень нужен, несомненно приятно. С другой стороны непонятно, что они имели в виду под просить все что захочешь. Я посчитал, что момент закрыть отверстие замком, который валялся неподалеку еще не пропущен. Так что я просто нащупал его рукой и продолжал смотреть. Оба глаза смотрели теперь на меня. Светло-карий одна радужка и темно-карий вторая радужка.

– Ты пришел, – сказала, наконец, женщина.

Я проснулся. Мне не спалось после такого.

Наступило утро.

Раздался звонок в дверь.

Она открыла дверь. Я стоял перед дверью.

– Что вы видели сегодня утром?

– Тебя.

Волна недоверия смешанная с чувством ученого, который действует ради науки, навалилась на меня и я едва смог отогнать ее пенные объятия.

Она отошла на кухню, и у меня было немного минут, чтобы прийти в спокойное состояние и закрыть замок на двери.

– Что там нового? – Спросила она.

– Ничего особенного, – ответил я, кидая журналы на тумбу рядом.

– Как, совсем?

– Ну, почти. Ты поедешь на работу? – Спросил я.

– Да. Хотя мне трудно сегодня. – Нина потерла руку у запястья. На ней был большой синяк.

Я прищурил глаза. В чем тут дело. Хотел бы я знать. Но чтобы узнать мне нужно будет задать вопросы в правильном месте. И оно это место было не здесь.

Подождем. У меня, кстати, почасовая оплата.

– Сколько у нас времени?

Похоже, сегодня вопросы решила задавать она.

– До следующей пары у тебя один час. Свободных минут тридцать.

Она ушла собираться, а я просто решил поваляться на диване. Не успел я прилечь, как тут же меня обдало волной мужского одеколона. Какого я не знал, но точно был уверен в одном. На этом диване была какая-то мужская фигура, несомненно, знавшая основы гигиены и усиленно пользующаяся одеколоном. Хм. Я принял вертикальную позу, брезгуя лежать на грязной подушке.

В конце концов, я не вытерпел и спросил Нину, когда она вошла.

– Здесь какой-то странный воздух.

– Да? – Почти натурально удивилась она.

– Да. Принюхайся.

– Странно. – Ответила она. – Я ничего не чувствую.

Ну что ж. Решила поиграть в пай девочку. Водит ухажеров, а спят они на моем диване. Диван был моим, пусть и давно, и я решил прятать подушку от него в шкаф. Это было вызовом. Пусть спят в спальне вдвоем. К чему спать раздельно.

Мы были в машине, когда она повернулась ко мне и спросила.

– Что за запах был на диване?

– Одеколон. – Не отрываясь от руля, сказал я. Я не прибавлял скорость, не делал крутых виражей, машина плыла, словно на воздушной подушке сама и без меня. Пусть поплавает в состоянии покоя. Я не покажу, что мне это так интересно. Обойдется.

– Одеколона. Твой что ли?

Ее голос тоже старался казаться равнодушным. Но только казался. Да детка, тут тебе не фильм. Не знаю, почему-то подумал я. Мы были похожими на двух, круживших вокруг чего-то интересного нам обоим.

Первой не выдержала она.

– Хорошо, Чарли, давай так. Ты мне скажи, что ты там почувствовал. А я тебе потом тоже что-нибудь скажу.

Это звучало так по-детски, так в ее стиле, что я не сумел сдержать улыбки.

Нина увидела его улыбку и истолковала по-своему. "Ах ты розыгрыши всякие устраиваешь". И к своему удивлению чуть не треснула его сумкой, которую по привычке держала на коленях.

Я сразу стал серьезным.

– Так не пойдет, Нина. Давай так, ты мне скажешь, что там было. И я тут же расскажу, что почувствовал я.

Она надулась и я понял, что пока она не скажет. Ну и что. Подождем. Я ее знаю. За это мне и платят.

С какой стати он решил, что кто-то спал у меня на диване, удивлялась Нина. "Там никого не было". Она решила осторожно уточнить у Ернура что он имел в виду.

– Как ты мог почувствовать такой запах? – Спросила она. – Может быть, ты сам поменял одеколон и это твой?

Я понял, что ее что-то беспокоило. Но решил не показывать виду.

– Неа, показалось, наверно.

– Да, наверно. – Она отвернулась в сторону окна.

Маленькая и наивная, я то не забыл с кем раговариваю. Я еле видно улыбнулся, так что только кончики губ едва заметно поднялись и тут же спрятал эмоции. Она тут же спросила

– Чему ты улыбаешься?

– Да так. Шутку вспомнил.

– Какую?

– Ты не поймешь.

– И все-таки.

– Про сварливую жену.

– Ой, что у тебя с Назгуль? Все хорошо? – Тут же забеспокоилась она.

Этого я и хотел. Отвлечь ее внимание.

Пока я отвечал очень простыми словами на ее вопросы мы приехали к ее работе. Я решил отвлечься от ее работы и убедившись, что в коридоре не прячутся ребята с пукалками размером с собачку или кошку, медленно вышел из корпуса. По пути снял немного стресс, поглазев на студенток.