Читаем Классическая драма Востока полностью

Слуга. Слышите, как ваш дедушка изволит радоваться?

Ямабуси. Еще бы, и мне самому это приятно.

Дед (пробует нагнуться). Эй, слуга Таро, что же это? Неужели я на всю жизнь таким останусь?

Ямабуси. Да, навсегда!

Дед. Да он что, смеется надо мной? Не могу я больше так оставаться. Эй, Таро, скажи ему, пусть он меня оставит таким, каким я прежде был.

Слуга. Почтенный странник, вы слышали, что ваш дед изволил сказать?

Ямабуси. Как не слышать. Уж очень сила во мне велика: перемолился я на этот раз. Попробую теперь сотворить молитву сзади него и поправить дело.

Дед. Молись же скорей!

Ямабуси. Сейчас приступаю. Если молитва твоя не услышана Небом, духом не падай. Твори за молитвой молитву, четки в руках перебирая, как молился наш учитель Эн-но-гёдзя[306]. О, разве не будет тут чуда? Бороон, бороон… Ирис, что под мостом, кем же посажен этот ирис? Бороон, бороон…

Дед согнулся и не может выпрямиться.

Эх, перемолился.

Дед. Эй, передай страннику, что он не пожалеть меня пришел, а издеваться надо мной. Пусть сделает меня таким, каким я раньше был. Нет больше сил терпеть.

Ямабуси. Ах, слуга Таро, передай, что я опять перемолился. Уж больно велика во мне сейчас сила. Теперь я попробую помолиться перед ним, а ты стой сзади и оттягивай, чтобы его слишком вперед не перегнуло.

Слуга. Слушаюсь.

Ямабуси. Хоть и зловредна сия поясница, но неужели не будет чуда, если сотворю я молитву, взявшись рукой за веревку, которая из рук бога Мёо получена? Бороон, бороон, бороон…

Все трое поют и пляшут.

Бог Дзидзо из Кавакадоя

Действующие лица

Слепой.

Его жена.

Слепой. Почтеннейшая публика, перед вами местный житель. Ни с того ни с сего у меня заболели глаза, и я ослеп. Вот горе какое приключилось. Говорят, будто бог Дзидзо[307] из Каваками может любую просьбу исполнить, стоит только обратиться к нему с молитвой. Хочу я у него зрение себе вымолить. Эй, жена, дома ли ты?

Жена. Чего тебе?

Слепой. Сама знаешь, уж как ни лечил я свои глаза, а толку все никакого. Одна у меня надежда осталась — обратиться с молитвой к богам и буддам. Как ты на это смотришь?

Жена. Что ж, это дело хорошее.

Слепой. Люди говорят, бог Дзидзо из Каваками может любую просьбу исполнить, вот я и надумал уединиться на молитву на целую неделю, может быть, и прозрею.

Жена. Отчего не попытаться… Слепота твоя замучила меня, ей днем, ни ночью покоя не знаю.

Слепой. Да лучше умереть, чем слепым оставаться.

Жена. Тогда иди в храм и уединись там на целую неделю. Л я тоже вместе с тобой уединюсь и хотя бы чаем буду подкреплять твои силы.

Слепой. Что ты, что ты, а за детьми кто присмотрит? Оставайся дома.

Жена. Твоя правда. Придется ради детей остаться дома.

Слепой. Я не задержусь. А пока отправлюсь в путь.

Жена. Да будет тебе удача, возвращайся зрячим, ждать тебя будем. Доброго пути! (Уходит.)

Слепой (к зрителям). Жена моя страсть какая ревнивая! Я думал, она меня и на день не отпустит от себя, а тут, вот удача, согласие дала, сама сказала: уединись. Поспешу и весь отдамся молитве. Конечно, если судьбой суждено остаться слепым, ничего не поделаешь. Но если это случайная болезнь, то уж, конечно, бог Дзидзо вернет мне зрение… А паломников-то сколько в храм идет!.. Ну вот, я и пришел. Поклонюсь. А теперь весь отдамся молитве… О, благодарение Небу! Только что было мне видение. Я прозрел! О милостивый Дзидзо! Какое же это счастье! Да бог Дзидзо куда больший чудотворец, чем люди о нем говорят. Слава богу Дзидзо! Благодарение Небу! Какое же это счастье! Теперь и жене моей желать больше нечего, и дети мои возрадуются.

Появляется жена.

Жена (к зрителям). Муж мой потерял зрение и сказал, что уединится на целую неделю в храме, будет молиться богу Дзидзо из Каваками. Но на сердце у меня что-то неспокойно. Пойду проведаю его. Кто знает, может быть, он и прозрел по воле бога Дзидзо. Пойду, пожалуй.

Слепой. Куда это ты?

Жена. Да вот забеспокоилась и решила тебя проведать.

Слепой. И хорошо сделала. Взгляни-ка на меня, ведь я прозрел! Отныне я вижу даже лучше, чем прежде.

Жена. Какая удача, какая радость! О, благодарение Небу!

Слепой. Ах, было мне чудесное видение от самого бога Дзидзо, и вот я прозрел.

Жена. Мне передавали, что ты почти целую неделю ничего не ел. Я-то думала, бедный мой, наверно, исхудал, ослаб, на ногах не держится. Но, странное дело, вид у тебя цветущий, как никогда, и вообще что-то уж слишком бодрый. Непонятно, с чего бы это.

Слепой. Ах, все это из-за моих глаз. Как только прозрел, так и сам не знаю, откуда силы взялись. Да ведь у меня всегда цветущий вид.

Жена. Нет, это неспроста.

Слепой. Ясное дело, неспроста, ведь на то воля бога Дзидзо была.

Перейти на страницу:

Все книги серии БВЛ. Серия первая

Махабхарата. Рамаяна
Махабхарата. Рамаяна

В ведийский период истории древней Индии происходит становление эпического творчества. Эпические поэмы относятся к письменным памятникам и являются одними из важнейших и существенных источников по истории и культуре древней Индии первой половины I тыс. до н. э. Эпические поэмы складывались и редактировались на протяжении многих столетий, в них нашли отражение и явления ведийской эпохи. К основным эпическим памятникам древней Индии относятся поэмы «Махабхарата» и «Рамаяна».В переводе на русский язык «Махабхарата» означает «Великое сказание о потомках Бхараты» или «Сказание о великой битве бхаратов». Это героическая поэма, состоящая из 18 книг, и содержит около ста тысяч шлок (двустиший). Сюжет «Махабхараты» — история рождения, воспитания и соперничества двух ветвей царского рода Бхаратов: Кауравов, ста сыновей царя Дхритараштры, старшим среди которых был Дуръодхана, и Пандавов — пяти их двоюродных братьев во главе с Юдхиштхирой. Кауравы воплощают в эпосе темное начало. Пандавы — светлое, божественное. Основную нить сюжета составляет соперничество двоюродных братьев за царство и столицу — город Хастинапуру, царем которой становится старший из Пандавов мудрый и благородный Юдхиштхира.Второй памятник древнеиндийской эпической поэзии посвящён деяниям Рамы, одного из любимых героев Индии и сопредельных с ней стран. «Рамаяна» содержит 24 тысячи шлок (в четыре раза меньше, чем «Махабхарата»), разделённых на семь книг.В обоих произведениях переплелись правда, вымысел и аллегория. Считается, что «Махабхарату» создал мудрец Вьяс, а «Рамаяну» — Вальмики. Однако в том виде, в каком эти творения дошли до нас, они не могут принадлежать какому-то одному автору и не относятся по времени создания к одному веку. Современная форма этих великих эпических поэм — результат многочисленных и непрерывных добавлений и изменений.Перевод «Махабхарата» С. Липкина, подстрочные переводы О. Волковой и Б. Захарьина. Текст «Рамаяны» печатается в переводе В. Потаповой с подстрочными переводами и прозаическими введениями Б. Захарьина. Переводы с санскрита.Вступительная статья П. Гринцера.Примечания А. Ибрагимова (2-46), Вл. Быкова (162–172), Б. Захарьина (47-161, 173–295).Прилагается словарь имен собственных (Б. Захарьин, А. Ибрагимов).

Автор Неизвестен -- Древневосточная литература

Мифы. Легенды. Эпос

Похожие книги

Апостолы
Апостолы

Апостолом быть трудно. Особенно во время второго пришествия Христа, который на этот раз, как и обещал, принес людям не мир, но меч.Пылают города и нивы. Армия Господа Эммануила покоряет государства и материки, при помощи танков и божественных чудес создавая глобальную светлую империю и беспощадно подавляя всякое сопротивление. Важную роль в грядущем торжестве истины играют сподвижники Господа, апостолы, в число которых входит русский программист Петр Болотов. Они все время на острие атаки, они ходят по лезвию бритвы, выполняя опасные задания в тылу врага, зачастую они смертельно рискуют — но самое страшное в их жизни не это, а мучительные сомнения в том, что их Учитель действительно тот, за кого выдает себя…

Дмитрий Валентинович Агалаков , Иван Мышьев , Наталья Львовна Точильникова

Драматургия / Мистика / Зарубежная драматургия / Историческая литература / Документальное
Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман