По Аполлодору, Адонис был сыном Смирны, прекрасной дочери ассирийского царя Тианта, от собственного отца. Смирна отвергала многочисленных поклонников, тем самым оскорбляя Афродиту, и это ей дорого обошлось: богиня заставила Смирну влюбиться в своего отца. Римский поэт Овидий также рассказывает эту историю, но называет Смирну Миррой, дочерью кипрского царя. В этой версии не Афродита, а одна из фат воспламеняет девушку любовью к отцу, царю Киниру. Кинир, не ведая, что в его постели оказалась родная дочь, оплодотворил ее. После этого девушка бежала из родного царства – и от убийственного гнева отца, – боясь, что ее грех будет раскрыт. Мирра считала себя источником бесчестья и для мертвых, и для живых и попросила богов о спасении. В ответ на эти мольбы девушку превратили в мирровое дерево, которое вечно льет смоляные слезы, источник драгоценной мирры. При помощи богини Луцины Мирра исторгла из своего покрытого корой чрева мальчика Адониса.
Относительно влюбленности Афродиты в Адониса существуют различные версии. Либо сожалея о слишком суровом наказании для Мирры, либо сразу влюбившись в Адониса, Афродита отнесла ребенка Персефоне, повелительнице Царства мертвых, чтобы она оберегала его. Однако Персефона тоже воспылала страстью к Адонису и отказалась его возвращать, когда ее об этом попросили. Зевс или муза Каллиопа разрешили спор о попечительстве над неотразимым красавцем, повелев Адонису треть своего времени проводить с каждой из богинь, а оставшуюся треть – отдельно от них. Широко известный вариант Овидия таков: сраженная стрелами Купидона, Афродита настолько влюбилась в подросшего юношу, что отказалась от привычных удобств и, подобно охотнице Артемиде, последовала за Адонисом в леса, где он охотился. Но напрасно богиня предупреждала возлюбленного об опасностях охоты – Адониса убил раненный им же вепрь.
Миф об Адонисе лег в основу сюжетов о происхождении нескольких растений и цветов. Это не только мирровое дерево, но и красная роза, и анемона. Белые розы окрасились кровью Афродиты, когда она бежала к раненому Адонису и проколола ногу шипом. А затем, оросив кровь юноши божественным нектаром, она дала жизнь красной анемоне, красиво, но очень кратко цветущему растению. Из ее слез также выросли красные розы.
Хотя, согласно мифу, Адонис был смертным, греки чтили его как бога и проводили в середине лета праздник в его честь под названием «Адония». Во время празднований люди устраивали процессии с миниатюрными изображениями Адониса. В небольшие горшочки или корзинки сажали семена быстро всходящих растений. Эти так называемые «сады Адониса» выносили на крыши и террасы домов, где посевы быстро всходили и столь же быстро увядали, тем самым вновь вызывая ритуальную скорбь.
(
Адраст – царь Аргоса, ключевая фигура в судьбе города Фивы. Полиник, сын Эдипа, и Тидей, сын Энея, отправились в изгнание в Аргос и, находясь там, вступили в схватку друг с другом. Это увидел Адраст и припомнил слова прорицателя, который сказал ему выдать своих дочерей за льва и вепря. Адраст предложил юношам в невесты своих дочерей, потому что на щите одного из них красовался лев, а другого – вепрь. Затем царь пообещал зятьям вернуть земли, с которых они пришли. Чтобы помочь Полинику отнять фиванский трон у его брата Этеокла, который отказался уступить его брату через год, Адраст собрал для нападения на город войско с семью предводителями (так называемые Семеро против Фив). Это было сделано, несмотря на предсказанное провидцем Амфиараем жестокое поражение. Из семерых в этом походе выжил один Адраст, а когда позднее Фивы были атакованы сыновьями погибших, желавшими отомстить за смерть отцов, единственным павшим в этой военной кампании стал уже сын Адраста.
(
Акест – царь сицилийского города Эрикса. Сам Акест был отчасти троянцем по происхождению: римский поэт Вергилий пишет, что он был сыном сицилийского речного бога Криния и женщины-троянки (в альтернативной версии – троянской нимфы по имени Эгеста). Акест приютил Энея и его людей, когда они остановились на Сицилии по пути из павшей Трои. В конце концов Эней оставил у Акеста на Сицилии своих наиболее слабых спутников, которые устали странствовать.
(