Классическая русская литература в свете Христовой правды

Федор Павлович Карамазов, которому 55 лет, испорченный ребенок, он же, в сущности, легкомыслен, как дитя, и беспомощен (втайне) как дитя и, конечно же, он весь в руках у Смердякова. Митя, Митенька (а иначе Грушенька его и не называет!) — Митенька, то есть малец, мальчишка. Иван; но Иван тоже оказывается в своем, так сказать, кредо, в своей заносчивости и в своей самонадеянности уж никак не взрослым человеком. Более или менее человеком с даром зрелости, хотя бы умственной, но и душевной — остается всё-таки Алеша (и даже до своего перелома). О чем думает Алеша перед тем, как вся семья должна сойтись в келье старца Зосимы? Он совершенно основательно боится скандала; что эти «дети» перегрызутся там и учинят неприличную сцену, оскорбительную для святого места.

Чтобы как-то повлиять на Митеньку, чту пишет Алеша в письме? — что он очень любит его и поэтому просит воздержаться. Митя на это отвечает, что я, мол, скорее дам растерзать себя на куски, чем нарушить уважение к старцу, тобою так чтимому. И четкое замечание самого автора — «Алешу это письмо не слишком ободрило».

Роман «Братья Карамазовы» — это роман, прежде всего, об ответственности. Данная нам от Бога свобода — это знак божественного доверия к нам и мы должны как раз ответить Господу нашей ответственностью за свои слова, за поступки, за действия, за мысли и, в конце концов, нам предстоит быть со-работниками Божьии и, стало быть, помогать и другим младенцам возрастать во Христе.

Как же расценить людей следующего поколения, то есть ровесников или младших современников Базарова — особенно, конечно, Аркадия с Катей. Фигура Кати любопытна, так как она никак не укладывается в традицию «тургеневских» женщин. Надо сказать, что плеяда критиков романа не обладала искусством медленного чтения. У Тургенева в авторской ремарке есть замечание, что между Анной и Екатериной разница всего 8 лет. Значит, если Анне 28 лет, то Кате — 20, но она выглядит несколько моложе своего возраста, то есть ей на вид 18 лет.

Сказано, что «всё в ней ещё молодо-зелено: и пушок на лице, и голос, и манеры». Во всяком случае, в Кате чувствуется юность и как бы то, что ей сил дано на долгую жизнь (есть такие личности). Катя никак не относится к тургеневским девушкам, потому что у нее остается навсегда собственная ответственность и собственная манера принимать решения; она с большим характером. Если уж с кем она и перекликается в этом отношении, так это независимые героини Островского, вроде Параши в «Горячем сердце».

Катя выходит за Аркадия по любви и в то же время она строго и важно подумала — нет этакого бросания в омут. В свое время не только «запуганная» сестрой, но и привыкшая к отчуждению, она раскрывается в новой семье своего мужа и обретает доверие к людям. Поэтому «доверчиво посматривает вокруг себя» — и, конечно, Катя «спокойнее всех». У Тургенева есть девушки, которым предстоит вести воз: воз ответственности, семейной жизни.

Катя, вопреки замечанию Базарова, — не мечтательна; она размышляет и вслушивается. Поэтому она так любит тишину. Эта тишина — это внимание, внутреннее внимание — как Божий мир и, в том числе, мир ангельский касается твоей души, а душу ты должна слушать сама. Поэтому Катя спокойно входит в общепринятые условия бытия, в которых она обретает счастье, но это счастье (и это тоже чрезвычайное исключение для всех тургеневских произведений!) не раздражает даже самого Тургенева[46]. Это счастье умиляет Одинцову, которая, было, побоялась, что зрелище чужого счастья будет для нее тягостно, и вдруг оказалось, что оно ее умилило саму. И только одну застарелую эгоистку княжну (тетку), у которой душа уже умерла и которая живет растительными процессами — вот ее известие о предстоящей свадьбе «повергает в слезливую ярость».

После этого свидетельства Тургенев ничего подобно по масштабу не создал. Как бы его последнее слово в этом мире, его лебединая песнь — это его письмо ко Льву Толстому. Это письмо глубокого смирения. До этого у Тургенева с Толстым была ссора в доме Фета, которая едва не кончилась крупной размолвкой, но Тургенев первый опомнился и извинился перед Марией Петровной за безобразную сцену. После этого Тургенев и Толстой не переписывались, но на смертном одре Тургенев пишет Толстому свое прощание и завещание. В письме сказано: «Великий писатель земли русской, вернитесь к литературной деятельности; ведь это Ваш дар оттуда же, откуда и всё другое». «Всё другое» у нас от Бога. Тургенев, наконец, вспоминает, что мы ничего не принесли в этот мир и ничего не унесем.

Писательский дар — это талант, а за каждый талант желательно, чтобы были принесены два таланта. Эти два таланта — это умение донести, воплотить в словах, то есть в том даре, который тебе дан и которым ты должен послужить окружающему тебя людям, окружающим тебя человечеству. Это служение перед Богом не бывает забыто.

Лекция 13.

О «лишнем человеке» Тургенева.