Классик

"Нет, не может быть. Она не дошла, ее отбросило, и просто оглушило. — Уговаривал он судьбу. Однако, где то в глубине, уже созревало жуткое, гнетущее его понимание бессмысленности самообмана. Бомба взорвалась не сразу, а чуть позже ее ухода. Именно столько нужно, чтобы пройти три шага до авто и нажать на кнопку ключа. Он сам показывал ей, как реагирует датчик на поднесенный фотоэлемент. Видя, что больной не намерен бороться с травмой, врач, которому сообщили, что раненый не простой прохожий, а человек имевший возможность приобрести невероятно дорогой автомобиль, прописал качественный транквилизатор. Накачанный лекарствами, Алексей засыпал, однако сон не приносил облегчения. Едва очнувшись, он вновь и вновь видел горящую машину, и тень в салоне, объятую языками пламени.

Травмы понемногу заживали. Сшитое сухожилие на левой ноге и рваные раны от соколков семимиллиметрового стекла зажили. Уже сняли швы, наложенные на разбитую голову. Однако больной не реагировал на успехи врачей. Он, молча, лежал, глядя в потолок. Оживился только один раз, когда пришел следователь. Но выслушав короткое объяснение, и так-же коротко ответив на поставленные вопросы, вновь замер.

Экспертиза показала наличие среди обгоревших остатков машины органических соединений, Взрыв был такой силы, что никаких фрагментов найти не удалось. И тем более, речь не шла об идентификации. Только в двадцати метрах от места трагедии была найдена сорванная с ноги туфелька. Алексей узнал вещь Ольги. Выбирали вместе. Сомнений не осталось. А вопросы, заданные следователем, были известны заранее.

— Нет, угроз не было. Врагов нет. Взрывчатых веществ в машине не хранил.

И далее, по тексту опросника. Оформив бумажку, служивый исчез. Наступил день выписки. Леха, который слегка прихрамывал от плохо сросшегося сухожилия, не стал настаивать на продолжении лечения. Он угрюмо выслушал жалобы лечащего врача на загруженность палат. Молча доковылял к банкомату, расположенному в холле, и, сняв суточную норму выдачи с платиновой карточки, вручил эскулапу пять тысяч долларов.

Онемевший врач попытался отказаться, но видя, что угрюмый пациент, все так-же бесстрастно собрался сунуть деньги в карман, передумал.

Выйдя из больницы, Алексей похоронил пепел, и в тот же день вылетел в Москву, а оттуда в Европу. Он не хотел ничего.

"Мстить? Искать заказчика? Глупо". Тем более что непосредственный исполнитель наверняка уже лежит, где ни будь, в придорожной канаве, присыпанный старой листвой.

" Ее не вернуть". — Это понимание лишало сил. Месть хороша, если есть желание мстить. А у него все сгорело. Вернувшись в отремонтированный дом на холме, он прошел в комнату, где перед отлетом в Россию распорядился построить точно такой же камин, как в ее бывшей квартире. Тяжело опустился в мягкое кожаное кресло. Леха мечтал привести ее сюда, чтобы вместе сидеть у камина, ловить рыбу в маленьком пруду, смотреть на океанский прибой. А теперь все это стало совсем ненужно. Дико и бессмысленно. Лето прошло, словно в ускоренной киносъемке. Он просыпался, пил чай, смотрел на волны, уходил в парк и бродил по дорожкам, заботливо очищенным садовником от листьев. О чем он думал. Пожалуй, ни о чем. Просто ходил и вспоминал. Его феноменальная память, эта проклятая память не отпускала от себя. Каждый ее шаг, каждый жест, он прокручивал снова и снова, и все не мог остановиться.

Вышколенная прислуга, незаметно выполняла свою работу, стараясь поменьше попадаться на глаза хозяину. Наступил сентябрь. Время бархатной осени. Жара спала, чуть поблекла режущая глаза буйная зелень. Волны, бьющие о прибрежные скалы, потеряли бирюзовый оттенок, Небо все чаще стало затягивать тяжелыми свинцовыми тучами.

Утро началось как десятки других. Он проснулся. Принял душ, и вновь собрался уйти своим обычным маршрутом. Однако в комнату тихонько постучав, вошел управляющий, и, указав на телефонный аппарат, произнес. — Вас. Он представился старым знакомым.

Леха, уже вовсе решив послать звонящего в известный всем адрес, передумал и взял трубку.

— Здравствуй Леша, Узнал? Это Павел Андреевич. Я тут в Париж вырвался, в командировку. Может, повидаемся?

— Добрый день. — Отозвался Алексей. — Это очень нужно? Я бы…

Леша я понимаю твое настроение, но, дело действительно не терпит отлагательств. — Перебил его собеседник.

Тяжело вздохнув, Алексей спросил. — В какой гостинице вы остановились, я подошлю машину, вас привезут.

Выслушав адрес, попрощался, и уронив трубку на ковер, вернулся в каминную. Желание идти пропало. Он закурил ароматную сигарету, и, глядя, как дым медленно уплывает в провал дымохода, задумался.

И думал он вовсе не о предстоящем визите бывшего куратора, а о том, куда ему деться от этой рвущей сердце памяти. Может уехать? Но как уедешь от себя? Жизнь идет, и нужно как то жить дальше. По большому счету и знал то ее всего ничего, а сердце ноет, словно ушел самый дорогой и близкий человек.