Классика российского налогового консалтинга: Аудитор. Консультант. Советник. Аудитор (возвращение)

Стас смотрел на жидкость в чашке и соображал, что же делать. Самым первым решением было вылить ее куда-нибудь. Но попробуйте найти это «куда-нибудь» в зале, полном людей, которые во все глаза смотрят на тебя, под неусыпным оком телекамер, репортеров. Стол посреди круглой площадки, мраморная звезда, украшающая центр, надраена до нереального блеска. Любое движение заметно в ту же секунду. И даже нет спасительного цветочного горшка, куда обычно студенты сливают все запрещенные жидкости во время облавы в общаге.

Итак, вариантов могло быть три. Пить, не пить и вылить. Последний отпал сразу после анализа обстановки. Второй не подходил по соображениям имиджа. Все видели принесенный на блюдечке с голубой каемочкой один кофе, теперь за ним уже наблюдают во все глаза и приклеить смогут любой ярлык – от брезгливости до неуважения.

Остается один выход – пить. В висках пульсировала кровь. Взгляд не отлипал от проклятой чашки. Попытки ругать Кристину переросли в беспокойство за ее жизнь. Стас подумал, что может потерять сознание, и незаметно ущипнул себя под столом. Он был не робкого десятка, но смотреть в чашку с собственной смертью, понимать, что исход уже предначертан, да еще и сделать все своими руками было даже для него сложновато.

Мысли кружились в голове. Одна из них помогла ему справиться с волнением.

«Известно, что при определенных условиях можно поменять результат воздействия какого-либо явления или продукта на человека. Это ни в коем случае не панацея, но в определенных случаях работает. Суть идеи в том, что негативное влияние одних факторов может перекрываться положительным воздействием других. Например, если выпить чашку кофе вечером в одиночку и в плохом настроении, это вызовет одни последствия для организма, а если утром в бодром расположении духа, да еще и в хорошей компании – совсем другие. И не будет оно настолько вредным, как в первом случае».

Стас попытался переложить ситуацию на реалии его жизни.

«Значит, если сейчас я выпью эту отраву и буду думать, что все хорошо, что меня окружают верные сторонники, меня любят и ценят, что я могу много сделать для страны и так далее, этот яд не подействует? В теории вроде так. Проверим, что будет на практике».

Стас еще раз посмотрел на жидкость, видимо, стараясь понять, что же все-таки произойдет. Он осторожно сделал глоток. Напиток был необыкновенно вкусным. Настолько, что его хотелось выпить до дна. Но от этого Стас удержался – даже школьник знает, что степень отравления напрямую зависит от количества яда.

Действие началось спустя минут пять. Нет, он не упал под стол, корчась в страшных муках, не случилась предсмертная агония и позже. Он просто перестал видеть. Глаза застелило опаловой пеленой, густой и непрозрачной, как августовский туман. Сквозь нее глухо доходили звуки, шум аплодисментов теперь больше напоминал плеск прибоя, а голоса людей походили на крики чаек. Возможно, он даже не потерял способность говорить, отвечать на вопросы, но голоса своего он не слышал. Он был и здесь, и там. Просто реальность находилась за этой тягучей пеленой, прорвать которую было выше его сил.

Говорят, что в последние секунды перед умирающим проносятся события всей его жизни. Но это картины из прошлого. Стасу было дано увидеть будущее.

Перед ним распахнулось небо. Яркое, высокое, бескрайнее. Он взмыл в него, подхваченный потоком ветра, и радостно огляделся вокруг. Прямо под собой он увидел людей. Тысячи, сотни тысяч. Они все смотрели вверх. Они смотрели на него. Это пестрое человеческое море завораживало, и хотелось сделать все возможное и невозможное, чтобы они улыбались. Стас вспомнил, где видел эту картину, – это была ожившая заставка с сайта партии. Воодушевление охватило его, на глаза навернулись слезы. Видения замелькали с нереальной быстротой.