Стас с интересом смотрел на свою собеседницу: «А ведь я встретил ее сегодня не случайно! Офис Зенона в двух шагах! Что-то у нее случилось, раз она на консультацию к колдуну ходила».
– Я знаю, что происходит вокруг Чуковской фабрики! – Балобанова подалась вперед и почему-то перешла на шепот. – Поверьте, ничего хорошего! Новые хозяева выжмут из предприятия последние соки, выжмут, как апельсин. Людей просто жалко. Да и Кайгородов – мужик хороший. Знаете что? Я вам помогу, сделаю все, что в моих силах.
– Что ж, – осторожно ответил Стас, – я никогда от помощи не отказываюсь. Если ее предлагают от чистого сердца.
Результат превзошел самые смелые ожидания Савельева. Балобанова действительно помогла коллеге. Она сдала Стасу свои фирмы однодневки. В кармане аудитора лежали доверенности на представление интересов этих фирм, выданные на имя его помощницы Насти.
«Теперь мы посмотрим, чья возьмет, – ликовал Савельев, – я им такой фокус устрою, каких наша любимая судебная система еще не видывала!»
Глава 54. Суд идет
Судья Петров взял у истца Иванова пятьдесят тысяч. Затем он взял у ответчика Сидорова семьдесят тысяч. Потом судью Петрова замучила совесть. Он вернул двадцать тысяч ответчику Сидорову и решил дело по справедливости, в полном соответствии с принципом законности.
«Этот анекдот к нашему случаю все-таки отношения не имеет, – размышлял Стас, наблюдая за судьей Воробьевой, – одна из сторон – налоговая инспекция, а потому о справедливости даже в таком варианте стоит забыть».
Налоговым адвокатам иногда снятся фантастические сны: в российских судах вдруг вспомнили о такой штуке, как презумпция невиновности. Наступает утро, а с ним и суровые будни. Любые сомнения трактуются судьями в пользу налогового ведомства. А налогоплательщику остается доказывать, что он не имеет никакого отношения к представителям семейства мозоленогих, то есть верблюдов.
Судья Наталья Воробьева (в девичестве Орлова, что давало коллегам повод для многочисленных шуток), крупная рыхлая женщина с копной начесанных волос на голове – заметно нервничала. Она регулярно протирала очки мятым платочком, суетливо перекладывала бумаги на своем столе, отхлебывала из стакана минералку. Поводов для беспокойства у служительницы закона хватало.
За пару дней до начала предварительного слушания по делу она вроде бы случайно пересеклась с начальником налоговой инспекции края Архаровым. Они встретились в здании администрации края, где проходило очередное совещание по дальнейшему усилению мер в деле неуклонной борьбы с коррупцией. Архаров, гаденько улыбаясь, подошел в перерыве к Воробьевой, и после обычных приветствий и традиционных жалоб на погоду вдруг задал судье краевого арбитражного суда неожиданный вопрос: «Скажите, коллега, где вы брали стройматериалы для вашего чудесного загородного домика? По нашим подсчетам металлочерепица плюс кирпич для трехэтажного сооружения – все это стоит недешево. А братец ваш недавно ипотеку на пятикомнатную квартиру взял». Не дожидаясь ответа опешившей Воробьевой, Архаров метнулся к синемундирному прокурору, который удалялся в сторону буфета. Наталья поежилась. Она прекрасно знала, что только в этом году в их арбитражном округе пятеро судей написали заявления «по собственному желанию» из-за того, что их официальные доходы слегка не соответствовали их неофициальным расходам.
«Ишь, как его заусило это дело с Чуковской фабрикой, – раздраженно подумала судья. – Ладно, нам не привыкать, намек понятен».
Но уже в ходе предварительных слушаний поводов для раздражения у Воробьевой ещё прибавилось. И причиной тому стал Савельев со своей командой. Казалось бы, дело достаточно простое, у налоговой есть весомые аргументы, и при их помощи фискальное ведомство постоянно выигрывало аналогичные суды. Но у Воробьевой возникло ощущение, что в незыблемую скалу которой представлялись еще недавно доводы налоговиков, врезался топор. Еще минута – скала пойдет трещинами и рассыплется в пыль.
Стас не считал себя большим докой в юриспруденции, несмотря на то, что за его плечами был не один процесс. Юридическую казуистику он оставлял Насте, полностью доверяясь ее квалификации. Но стратегию процесса он всегда выстраивал самостоятельно. Вот и на этот раз он постепенно заставлял своих оппонентов играть по своим правилам. На своем опыте аудитор усвоил, что в суде главное – процедура. Материальный повод не столь важен для конечного результата, как использование всех тонкостей судебных церемоний.
«Знание тонкостей церемонии отличает цивилизованного человека от варвара», – Стас готов был подписаться под этим изречением Конфуция.
Пакет ходатайств был приготовлен загодя, три дня в юротделе фабрики трудились, не покладая рук. Ксерили документы, посылали запросы, получали ответы. Стас перестал ходить в спортзал и начал пить кофе литрами, что с ним случалось крайне редко.
«Слушай, Станислав Николаич, я такого никогда не видел, – рассказывал Савельеву о предварительных слушаниях начальник юротдела, – налоговики орали на всю Ивановскую. Минут сорок, без остановки!»