Классика, скандал, Булгарин… Статьи и материалы по социологии и истории русской литературы

Из представлений о семейном, патриархальном характере связи помещика с крепостными у Каразина вытекало сравнение русских крестьян с западными: «Боже, сохрани нас, русских дворян, <…> довести когда-нибудь земледельцев своих до того состояния, в котором они находятся в других (слишком превозносимых) краях Европы, состояния жалостнейшего, где они, имея полную свободу, обязаны скотоподобно работать у того или другого фермера от петухов до темной ночи, не зная ни сладкого отдыха в семействе, ниже других жизненных наслаждений, едва самым законом не лишены возможности приобрести какой-либо избыток, и не могут иметь другой мысли, кроме мысли о дневном пропитании!»258

Подобное сравнение с положением крестьян на Западе мы встречаем и у Мордвинова. Он утверждал, что «землевладелец в России не есть дневной работник дневного пропитания и без всякой оседлости. Он имеет дом свой, скот, орудия, хозяйство и удел земли, не токмо питающий все его семейство и удовлетворяющий его нуждам и повинностям общества иных, но и наполняющий еще запасную его житницу. За работу же и посевы на помещиков получают трудящиеся в награду почти везде лучшую половину из поместья и невозбранное владение всеми различными угодьями оного. И где таковым вознаграждением, кроме России, пользуются они? – Оставя все отвлеченные умствования и не предаваясь пылкости воображения, увлекаемого обманчивыми мечтами, когда исчислим все потребности удовлетворения, коим природа положила начальные степени благополучия человеческого и не придала их умствованию, но ощущению чувств, то усмотрим чрез беспристрастное сравнение, что люди сего состояния в России наслаждаются участью счастливейшею, нежели таковую имеют равные им во многих, если не во всех других землях»259.

Подробно разбирает Каразин экономические аргументы против крепостного права. Он полагает, что росту численности населения препятствует не крепостное право, а пьянство, нехватка врачей и т. п. Утверждает он также, что крепостные крестьяне трудолюбивы, доказательством чему вывоз из России зерна в больших объемах. А что касается нравов, то, напротив, «в целой Европе только лишь между земледельцами Гишпании, Швейцарии, в Швеции, маленькой части Германии и в России сохранилась чистота нравов»260.

Деятельность помещиков Каразин трактует как человеколюбие, заботу о крестьянах и даже пишет о «прелести владычества»261. От «неистовств власти» помещиков предохраняют, по его мнению, «три важные узды: обычай, религия, совесть»262.

Давать свободу крестьянам, считает Каразин, нельзя ни в каком случае, поскольку это «отворит дверь к своеволию», за объявлением свободы могут последовать «всеобщая праздность и пьянство» и т. п.263

В следующем году (1811) после труда Каразина была подготовлена записка графа Ф. В. Ростопчина «Замечание на книгу г-на Стройновского», которая не была тогда опубликована, но широко распространилась в рукописи. Ростопчин, скорее всего не знакомый с работой Каразина, воспроизводил многие ее положения, что было обусловлено общими мировоззренческими посылками.

Ростопчин тоже считал, что «распутство, лень и нерадение их (крепостных. – А. Р.) превышает понятие»264 и что к обработке земли их можно только принудить. Получив свободу, они бросят земледелие и запишутся в мещане или купцы.

Заставляя их трудиться, помещики, по мнению Ростопчина, оказывают им благодеяние, «ни один честный и добродетельный человек не захочет отказаться добровольно от драгоценного права быть благодетелем части людей, под защитой его живущих, и сим уподобляется в милосердии и человеколюбии великодушному своему Государю <…>»265. Помещик снабжает крестьянина лошадью, домом, хлебом на посев и т. д.

Еще один приводимый им аргумент – длительность существования крепостного права в России: «…всякое государственное постановление, хотя и сопряженное с некоторыми неудобствами, но давно существующее, долгим бытием своим всегда доказывает, что оно или полезно, или не могло быть заменено лучшим»266.

Можно встретить в «мнении» Ростопчина и указание, что английские фермеры живут хуже русских крестьян.

Через несколько лет была опубликована под псевдонимом Русский дворянин Правдин статья «Сравнение русских крестьян с иноземными», в которой автор рисовал идиллическую картину жизни крестьян, которые «в своей неволе благоденствуют»267. Для доказательства этого тезиса он использовал, по сути, те же доводы. Автор писал: «Мы любим и слушаемся Царя как Богом данного нам Властителя и Отца; и мужички так же нас любят и слушаются в таком же отношении»268. Правдин утверждал, что помещик дает крестьянину достаточное количество земли, собственный дом и двор, в случае голода снабжает зерном, а в ответ крестьянин должен отработать на него только три дня в неделю; помещик бережет своих крестьян как собственность свою, как источник своего богатства и, смело можно сказать, как членов своего семейства <…>»269.