Классики и психиатры

⁸⁴ Так, литературный критик описывал, как в романе князя Д.П. Голицына (псевдоним Муравлин) «Баба», «простая, некрасивая, грязная деревенская баба всецело, до гипноза, завладевает всем существом князька-вырожденца. <…> Являясь своего рода психиатрическим “скорбным листом”, “Баба” имеет и общепсихологическое значение для характеристики всякого вообще безволия» (Венгеров С.А. Синтетический модернизм и богоискательство (начало XX века) // Русская литература XX века / Под ред. С.А. Венгерова. М., 1914–1916. С. 217).

Глава 5 Здоровье и болезнь Пушкина

Пушкин… это русский человек в его развитии, в каком он, может быть, явится через двести лет.

Н.В. Гоголь

С этого пророчества, как известно, начал свою речь на открытии памятника Пушкину в Москве Достоевский¹. Речь эта разошлась по стране — а с ней и оценка Пушкина не только как лучшего в России поэта, но и как человека, опередившего свой век. Когда через пятьдесят лет после смерти поэта истек срок права наследников на публикацию его работ и издания Пушкина наводнили страну, его известность стала всеобщей. Благодаря широкому празднованию пушкинских юбилеев — пятидесятилетия смерти в 1887 году и столетия рождения в 1899 году — в России сложился настоящий культ поэта. Для самых разных людей образ Пушкина служил идеалом или эталоном — чего именно, зависело от их занятий и интересов. «Специалисты по человеческой душе» — психологи и психиатры, конечно, не обошли поэта своим вниманием. В дни столетнего юбилея они объявили Пушкина и «гениальным психологом», и «идеалом душевного здоровья». Однако менее чем через два десятилетия, в дни революционной ломки авторитетов, прежний пиетет по отношению к Пушкину был позабыт. Как только левые критики захотели сбросить поэта с «парохода современности», психиатры сменили точку зрения и начали писать о Пушкине как больном гении, делая акцент на его «душевных кризисах» и якобы неуправляемом темпераменте. Тем не менее, к следующему пушкинскому юбилею — столетию смерти, широко отмечавшемуся в 1937 году, — возродился культ поэта, а вместе с ним — и версия «здорового Пушкина».

* * *

Гоголя в его эссе о Пушкине вдохновляла философия Шеллинга и Гердера. Чрезвычайно популярные в первой трети девятнадцатого века идеи немецкого романтизма были хорошо знакомы Гоголю, одно время читавшему курс истории в Московском университете. В историософской статье «Шлецер, Миллер и Гердер» он отзывался о Гердере как о глубоком мыслителе, одним из первых взглянувшем на историю как на процесс развития, процесс органической смены эпох и движения народов². Романтики отвели истории и изучению национальных языков и обычаев главное место в науках о человеке. В 1773 году Гердер и Гёте издали сборник «О немецком характере и искусстве», в который вошли статьи о Шекспире как национальном поэте и о народных песнях. С этого началось всеобщее увлечение национальной историей, фольклором, изучением народного быта. Гоголь тоже собирал народные песни; известна его статья «О малороссийских песнях», написанная примерно в то же время, когда он задумал историю Украины³. Говоря о Пушкине как о «русском национальном поэте», Гоголь повторил идею романтиков о том, что в искусстве (и особенно в поэзии) отражается «душа нации».

Романтики видели в художественном гении воспитателя, духовного наставника народа. Те, кто разделял эти взгляды в России, считали, что русский народ, еще не взрастивший своего поэтического гения, не сформировал и своего духа. Так, декабристам Россия виделась как «империя, с небольшим сто лет вышедшая из мрака грубого невежества». А сам Пушкин жаловался: «у нас еще нет ни словесности, ни книг, все наши знания, все наши понятия с младенчества почерпнули мы в книгах иностранных, мы привыкли мыслить на чужом языке»⁴. Поэтому Гоголю, как и другим критикам, важно было во всеуслышание заявить о появлении в России первого большого поэта. Пушкин быстро сделался национальным гением, в котором «русская природа, русская душа, русский язык, русский характер отразились в такой очищенной красоте, в какой отражается ландшафт на выпуклой поверхности оптического стекла»⁵.