Классная дама

Все. Можно ставить точку. Девушка на удивление точно описала внешность Белоносова. Значит, это действительно он покупал в «Жемчуге» драгоценности. Вкладывал деньги, полученные от продажи наркотиков, в брюлики. Что ж, выгодное вложение.

Я поднялся на ноги и посмотрел на темный контур постройки с опутывающей ее лестницей. Ну, ублюдок, подумал я, последний раз сплюнув под ноги, сейчас я из тебя буду мыло делать!

Глава 21 Умственное несварение

Я не стал идти к логову Белоносова по прямой, словно герой на амбразуру. Если он раньше времени заметит меня из окна, то может сбежать в руины, откуда его потом только объемными бомбами можно будет выкурить. Я сделал большой круг, обойдя постройку с противоположной стороны, которая была надежно укрыта кустами. Я продирался через колючие ветки и шуршал, как мышь в соломе, зато увидеть меня было невозможно.

Когда я, согнувшись, как вопросительный знак, подкрался к башне, то увидел, что отбрасываю слабую тень на ее кирпичную стену. Вот это невидаль! Оказывается, туман развеялся настолько, что к земле пробился лунный свет. Мертвенное сияние освещало выщербленную стену, глубокие оконные проемы, узкий карниз под ржавой крышей, и все это отбрасывало жесткие тени.

Проклятая лестница задрожала подо мной, как только я начал подниматься, и тогда я побежал по ней вверх, перепрыгивая через ступени. Вся железная конструкция стала ходить ходуном, скрипеть и визжать. Оконный проем, завешенный тряпкой, надвигался на меня вместе со стылым звездным небом. «Дрожи, Белоносов! – думал я. – Идет твой судья и палач!»

Не останавливаясь, я протаранил металлическую дверь плечом, но она оказалась заперта. Сделав свое черное дело, Белоносов трусливо ушел в глухую оборону. Наверное, вся Кажма вздрогнула, и проснулись все ее жители, когда я изо всех ударил в дверь ногой.

– Белоносов! Открывай! Иначе я войду внутрь вместе с дверью!

Возможно, я преувеличил свои возможности выламывать металлические двери, но это не мешало делу. Я уже был готов перелезть через перила и забраться внутрь сквозь оконный проем, как услышал за дверью тихие шаги. Неужели откроет? Я отошел на шаг в сторону на тот случай, если Белоносов вооружен. Если пистолета у него не окажется, я вломлю ему в челюсть прямо с порога. Если у него будет в руках нож или монтировка, я подожду, когда он атакует меня первым, уйду от удара и тогда уже вломлю ему по полной программе…

Лязгнул засов. Никогда еще я не был подготовлен к драке на таком высоком моральном уровне. Мое тело было налито силой и праведным гневом. Крепко сжатые кулаки дрожали, как самолет, стоящий на старте и уже врубивший форсаж. Зубы стиснуты, губы напряжены.

Дверь широко распахнулась.

Я продолжал стоять на пороге, мой человеческий мотор перегревался, мышцы орали от усердия, кулаки предвкушали кайф от встречи с чужой челюстью, но… но я не мог поверить тому, что видел.

Хлопая виноватыми глазками, затягивая под горло «молнию» оливкового спортивного костюма, передо мной стояла Ирэн.

– Ой! – сказала она, с опаской глядя на мой приподнятый кулак. – Только не попади в меня…

Говорят, что, если война началась, остановить ее практически невозможно. Я оттолкнул Ирэн в сторону, вовсе не интересуясь, как она здесь оказалась, и вошел в помещение.

– Где он? – крикнул я.

– Кто?

– Белоносов!

– Знать не знаю, – ответила Ирэн. – Это для меня тоже загадка.

– Ты мне не ври! – пригрозил я, носясь кругами по комнате, словно шмель в банке, и попутно заглядывая куда только можно.

– Успокойся, Кирилл! Его здесь никогда не было.

– Что значит не было?! – орал я. – А кто здесь живет, по-твоему?

– Я, – ответила Ирэн и на всякий случай убрала с импровизированного стола какую-то бутылку.

– Как это ты? – Я наконец остановился и дурными глазами посмотрел на Ирэн.

Ирэн в свою очередь посмотрела на меня, как Коперфилд, который без помощи рук только что выбрался из дамской туфельки и теперь кланяется шокированным зрителям.

– Да, – подтвердила она. – Я живу здесь уже вторую ночь… Кофе хочешь?

– Хочу, – буркнул я, садясь на топчан.

– С коньяком?

– Нет! Только коньяк, кофе не надо!

Ирэн выдернула пробку из бутылки, которую держала в руках, и налила в никелированную кружку с двойными стенками.

– Это же кружка Белоносова! – крикнул я.

– Кирилл, – терпеливо произнесла Ирэн. – Все вещи здесь мои. Белоносова здесь никогда не было.

– Ни хрена не понимаю, – признался я и залпом выпил коньяк, словно воду. Затем я минуту сидел, глядя на донышко кружки, и чувствовал, как мои мысли постепенно приходят в порядок.

– Я, вообще-то, просил тебя подежурить в агентстве, а не здесь, – сказал я. – Ты меня неправильно поняла.

– Кирюша, – промурлыкала Ирэн и с виноватым видом присела на край топчана. – Ты только не убивай меня. Подумай сам: как я могла остаться в стороне от такого важного дела? Сотрудники у нас погибают не каждый день. Я просто обязана была тоже подключиться к расследованию.

– И как? Подключилась? – спросил я, со стуком опуская кружку на ящик, тем самым давая понять, что не прочь снова увидеть в ней коньяк.