Классная штучка

Роман Эшли с Джулианом Орбри-Нелмсом, президентом рекламной компании «Фрезер и Нелмс», в которой она занимала пост исполнительного директора, длился уже больше года; за это время ни один не признался другому в своих чувствах. Эшли была убеждена, что Джулиан к ней неравнодушен, может, даже влюблен, но он ни разу не проявил желания порвать свою затянувшуюся связь с Бланш Уэзерберн. Внешне беззаботная, Эшли в глубине души безумно боялась, что в конце концов амбициозность Джулиана одержит верх над зовом сердца. Тем более что предпосылок для этого было предостаточно. На взгляд Эшли, Бланш отвечала всем требованиям Джулиана Орбри-Нелмса. У нее было все, что могло показаться важным мужчине, занимающему столь высокий пост: красота, связи, положение. Более того, она доводилась какой-то родней Конраду Фрезеру, американскому компаньону Джулиана. Вдобавок Бланш происходила из древнего рода.

И все же какое-то неведомое чутье подсказывало Эшли, что в конце концов Джулиан расстанется с американкой.

— Я загадала, — сказала Эшли, собираясь уходить, — что, если завтра рекламная кампания по «Ньюслинку» перепадет нам, все будет хорошо. Если же этот лакомый кусочек нам не достанется, то…

— Что за дурацкие суеверия! — нахмурилась Кейт, — Я всегда говорила, что ты не от мира сего. Вот увидишь, все достанется тебе. И «Ньюслинк», и Джулиан.

Глава 2

День выдался препаршивый. С самого утра не заладилось. Как будто во всем рекламном мире никто даже понятия не имел о том, что такое суббота. Телефон на столе Эшли буквально разрывался. Лишь в четвертом часу ей удалось вырваться и, распрощавшись со своей командой, поспешить в Суррей на часовое свидание с сыном.

Она едва успела вернуться вовремя в Лондон: спасибо отцу, который любезно подвез ее.

В начале девятого домой к Эшли, на Онслоу-сквер, приехал Джулиан и повез ее ужинать. Весь день Эшли страшно нервничала в ожидании их встречи, и теперь, когда официант провел их к заказанному столику, ее состояние не улучшилось. Джулиан кивком поздоровался с престарелым завсегдатаем ресторана, как всегда, сидящим в своем углу, а Эшли, наконец овладев собой, улыбнулась и помахала старику рукой. Ни Джулиан, ни она толком не знали, кто он такой, но почему-то всякий раз, когда бы они сюда ни приходили, старик уже сидел за одним и тем же угловым столом.

Официант учтиво отодвинул стул для Эшли, и она с изумлением заметила, что на столе в ведерке со льдом стоит бутылка шампанского. Она быстро посмотрела на Джулиана — тот улыбался. Эта его особенность просто поражала и восхищала Эшли — каким-то непостижимым образом Джулиану всегда удавалось предвосхитить любые ее желания.

Официант откупорил бутылку. Дождавшись, пока он разлил пенистый напиток по бокалам и удалился, Джулиан посмотрел в глаза Эшли и сказал просто:

— За тебя!

Эшли судорожно сглотнула застрявший в горле комок — она была близка к тому, чтобы расплакаться. Взяв свой бокал, она тихонько промолвила:

— А может, лучше за нас?

Джулиан улыбнулся и, наклонившись над столом, взял ее за руку.

От его прикосновения по телу Эшли разлилась сладкая дрожь; так случалось почти всякий раз, когда он к ней притрагивался.

Приподняв голову, она перехватила его задумчивый и пытливый взгляд. Некоторое время оба молчали — Эшли пыталась угадать, о чем он думает, а Джулиан еще крепче стиснул ее ладонь. Но в следующую минуту официант водрузил на стол корзиночку с хлебом, и мгновение было упущено, очарования как не бывало.

Джулиан откинулся на спинку стула.

— Может, расскажешь, что вы придумали насчет «Ньюслинка»?

Эшли поднесла к губам бокал.

— Пока ты мотался туда-сюда через Атлантику и прожигал жизнь в Париже, мы, честные трудяги, вкалывали не за страх, а за совесть. Хилари придумала несколько настоящих изюминок, но, насколько я знаю, окончательное решение еще не принято.

— Что ж, звучит весьма заманчиво, — произнес Джулиан, наклоняясь вперед. Он любил, когда Эшли делилась с ним своими замыслами — обычно они оказывались блестящими, а некоторые и вовсе гениальными.

Потом они погрузились в обсуждение кампании по рекламе «Ньюслинка» и разговаривали об этом, пока не подали закуски. Тогда Джулиан предложил оставить эту тему и больше за ужином к ней не возвращаться.

— Эш, ты сегодня прекрасна как никогда, — прошептал он, когда официант убрал со стола.

— Спасибо, — улыбнулась она и, рассмеявшись, спросила:

— Значит, мой наряд тебе понравился?

— Да, — сказал Джулиан. — Но женщина, которая в него облачена, — куда больше.

Сердце Эшли заколотилось. Может быть, наконец-то пробил час, чтобы сказать ему… Нет, не стоит. И прежде ей не раз уже казалось, что Джулиан вот-вот наберется смелости и произнесет долгожданные слова, однако до этого так и не доходило. Глядя, как он разливает по бокалам остатки шампанского, Эшли мучительно собиралась с духом, но в последний миг слова упрямо ускользали, да и набраться смелости ей никак не удавалось.

— Где ты взяла это деревце? — вдруг спросил Джулиан, снова откидываясь на спинку стула.