Классные ворота

– Видимо, гусары. Судя по всему, мы сейчас проезжаем 1812 год, нашествие Наполеона, первая Отечественная война. Москва почти полностью выгорела в это время. А это здание – знаменитые Красные казармы, правда красными их назовут только после того, как отстроят заново. Здесь начинаются мои родные места, по которым я и хотел пройтись вместе с тобой.

Троллейбус доехал до моста через реку.

– А что это за лека? Москва?

– Нет, Розочка, это Яуза. А в здании, которое ты сейчас видишь, я когда-то учился. Нет, не в этой башне, это новое здание факультета энергомашиностроения, а в этом небольшом здании слева от него.

Стометровая башня факультета «Э» была построена недавно, лет двадцать назад, в её недрах прятался первый учебный термоядерный реактор, а также делались первые попытки извлечения энергии со следующего, кваркового уровня материи.

– Остановка – Аптекарский переулок, – объявил меж тем водитель.

Хоис Абрамович вдруг заторопился на выход.

– Роза, голубушка, нам пора. Дальше пойдём пешком.

Они покинули троллейбус, который неспешно покатил дальше. Пройдя по переулку, они обнаружили, что городской ландшафт снова поменялся. Каменные дома соседствовали с деревянными. Люди, которые попадались им навстречу, были одеты в самую разную одежду – длинные пальто, военную форму, попадались и крестьяне. Внезапно по перпендикулярной улице промчалась пролётка, в которой стоял человек, размахивающий каким-то флагом. Он кричал:

– Товарищи, присоединяйтесь к нам! Долой царя! Долой самодержавие!

Хоис Абрамович остановился и развернулся обратно.

– Роза, я понял, мы сейчас в 1905 году, мы туда не пойдём. Тебе такое смотреть ещё рано.

– Почему, дедушка?

– Это Николай Бауман. Он скоро погибнет. Это зрелище не для маленькой девочки.

Пролётка несла своего ездока дальше, навстречу его судьбе…

Дедушка и внучка дошли до другого перекрёстка и повернули на поперечную улицу. Пройдя ещё немного, Хоис Абрамович остановился.

– Роза, стой! Не видишь – красный свет!

– Какой класный свет, дедушка?

– Ну вот же светофор висит, вас хоть чему-то в школе учат?

– Дедушка! Никаких светофолов давно нет, капсулы уступают дологу переходам автоматически!

– Но тут-то он есть! Видишь, машины несутся как! Задавят, и костей не соберёшь. Кстати, судя по машинам, мы сейчас где-то в районе 1990-х.

Наконец, на светофоре зажёгся зелёный человечек, и они смогли продолжить свой путь. Через несколько минут Хоис Абрамович, хитро усмехнувшись, сказал:

– Роза, не хочешь позвонить маме?

– Позвонить? Ты имеешь в виду вызвать её?

– Ну да. Тут есть городской телефон.

Они стояли около телефонной будки, в которой висел городской таксофон с прорезью под двухкопеечную монету.

Роза даже покраснела от волнения:

– Дедушка, что ты всё влёшь! Я видела длевние телефоны, они как дощечка, только с одной стороны стекло, а с другой – камела. А совсем длевние – с кнопками. А это что такое?

– Дисковый номеронабиратель, голубушка. Сейчас наберём телефон справочной и узнаем, можем ли мы позвонить маме.

Хоис Абрамович втиснулся в будку вместе с внучкой и неловко – давно он этого не делал, очень давно – набрал 09.

– Справочная слушает! – раздался в трубке женский голос.

Хоис Абрамович не успел ничего сказать, как трубку выхватила Роза и выпалила:

– Слушай, Алиса, как позвонить маме?

– Девочка, во-первых, я никакая не Алиса, а во-вторых, я не знаю ни тебя, ни твою маму. А чтобы позвонить на стандартный номер, набери сначала цифру «8», а потом уже номер абонента.

– Но я не знаю номела, – удивлённо сказала Роза.

– Тогда ничем не могу помочь! – и в трубке раздались короткие гудки.

Хоис Абрамович тихо посмеивался.

– Дедушка, что ты смеёшься?

– Ты решила, что с тобой разговаривает робот? Это живой человек, телефонистка. Раньше никакой Алисы не было, везде отвечали живые люди. Ладно, пошли дальше.

Они дошли до одноэтажного кирпичного здания в глубине двора. На глаза Хоиса Абрамовича навернулись непрошеные слёзы.

– Дедушка, что с тобой? Почему ты плачешь?

– Розочка, я родился в этом доме. Видишь, он до сих пор сохранился. Наверное, можно даже зайти, но я не хочу. Иногда прошлое должно оставаться прошлым.

– Как это, я не понимаю.

– Вырастешь – поймёшь.

– Ну вот, опять… – девочка недовольно замолчала.

В это время они обратили внимание, что на всех прохожих, которые попадаются им навстречу, теперь были разноцветные маски, закрывающие нос и рот.

– Роза, это 2020 год. Разгар великой пандемии. Биоблокаду ещё не изобрели, поэтому необходимо было носить маску.

– Но нам же ничего не глозит?

– Конечно, нет. Тебе биоблокаду поставили ещё до твоего рождения. А у меня специальный имплант, мы надёжно защищены от любых вирусов и бактерий. Биоблокаду изобретут… изобрели в 2030-м, с этого момента человечество одолело ещё одного своего врага.

Кирпичные и бетонные здания уступили место полусферическим куполам и зелёным пирамидам. Солнечные батареи блестели на крышах.

– Мы приближаемся к нашему времени, – сообщил Хоис Абрамович. – Видишь – это прямые предки наших сегодняшних экобашен.

– Дедушка, а куда мы идём? Что ты мне ещё хотел показать-то?