Классный час

— Что же это вы представителям органов не открываете, граждане? — с укоризной заметил он.

— Так на звонке не написано, органы звонят или ещё кто, — огрызнулся я.

— Собирайтесь, Антон Палыч, пойдём выяснять детали, — сказал он мне, почёсывая голову под фуражкой.

— Это арест? — осведомился я.

— Ну что вы, дорогой Антон Палыч, — отмёл подозрения он, — какой же это арест, это привод для выяснения.

— Хорошо, — ответил я, — документы брать? Ещё какие-нибудь вещи?

— Ничего не надо, — повернулся он к выходу, — если что, вот она принесёт, — кивнул он на Марину, выглянувшую из-за косяка.

— Не волнуйся, я ненадолго, — бросил я ей на ходу, хотя вот в этом я как раз был не очень уверен, вполне могло быть и надолго.

Капитан привёл меня в тот же самый кабинет, где был предыдущий допрос, но майора тут не оказалось, так что все следственные мероприятия он лично провёл.

— Тэээкс, дорогой Палыч, — так начал он общение, вытянув из ящика стола чистый лист бумаги, — сразу будем признаваться или как?

— В чём признаваться-то, товарищ капитан? — сделал я попытку замылить вопрос, — вы хоть намекните, а то загадки разгадывать мне сейчас трудно.

— И почему же трудно?

— Потому что в стране траур, — сразу зашёл я с крупных козырей.

— Ты мне тут тень на плетень не наводи, — отбрехался капитан, — траур конечно трауром, но раскрытие преступлений у нас никто не отменял. Зачем подписку нарушал, что в Москве делал — давай колись уже.

— Не был я ни в какой Москве, честно-благородно сидел у себя дома, — угрюмо пошёл в отказ я.

— А вот люди тебя видели в поезде номер… (он заглянул в какой-то в блокнот) номер 36 сообщением Новокалининск-Москва не далее, чем вчера утром, что на это скажешь?

— Померещилось это вашим людям, — отговорился я, — кстати, что за люди, не подскажете?

— Не подскажу, — сурово отрезал он, — тайна следствия. И теперь согласно положению об административных правонарушениях тебе, дорогой Палыч, можно заменить меру пресечения. С подписки на содержание под стражей.

— Слушай, капитан, — пошел я в атаку, — чего вы все до меня докопались? Нет ни одного доказательства, что это я дал в рыло этому инспектору… ну кроме слов самого инспектора. Да и повреждения у него ерундовые в итоге оказались, в тот же день из больницы выписали. Палку что ли в отчет срубить надо?

— Ты это… — немного озадаченно отвечал капитан, — не борзей, Палыч, а то ведь я и ещё чего-нибудь на тебя накопать могу. Я могу, если разозлюсь.

— И ещё одно, — продолжил я, — Жменя этот должен был сегодня забрать свою заяву, на этом бы и вовсе точку на всём этом липовом деле можно было поставить.

— Ничего он не забирал, — хмуро парировал капитан, — он вообще пропал куда-то, со вчерашнего дня никто его не видел.

— Вот это новости… — задумался я, этак ведь они на меня могут и его исчезновение повесить. — Ладно, признаюсь — был я вчера в Москве, — решился я, — хоккей в Лужниках смотрел…

— Давно бы так, — удовлетворённо чиркнул что-то на своём листке капитан, — понравилось хоть матч-то?

— Да, класс, — подтвердил я, — особенно когда Мишаков с канадцем бой без правил устроили.

— Там ведь и Брежнев сидел?

— Точно, в правительственной ложе — только он ушёл в начале третьего периода. Вместе с Подгорным.

— Даааа, — задумался он, — повезло тебе, парень… ладно, за то, что честно признался, меру пресечения мы тебе так и быть, изменять не будем — гуляй пока.

— Я не договорил, — перебил его я, — в поезде этом с номером 36, в седьмом вагоне я и видел Жменю. Он тоже в Москву ехал.

Про свои видения на стадионе я уж решил помолчать, а то и в самом деле в дурку упекут.

— А обратно когда ехал, не было его рядом случайно?

— Нет, — ответил я, — на обратной дороге не видел. Наверно в Москве остался, вот и вся разгадка его пропажи.

— Я в этом не уверен, — задумчиво ответил капитан. — Ладно, иди, Палыч, — мановением руки отпустил он меня, — готовься к траурному митингу… а Жменя если увидишь, просигнализируй, лады?

— Лады, — улыбнулся я, — непременно.

Таким образом, вернулся домой я довольно быстро, как и обещал — Марина расплылась в улыбке и сказала, что газ не выключала, так что всё тёплое, садись наконец и рассказывай.

— Если про милицию, там особенно и нечего говорить — побазарили и разошлись.

— И даже за отлучку в Москву ничего не сделали?

— Договорились о нулевом варианте. Да, Жменя куда-то пропал… со вчерашнего дня его никто не видел.

— Я видела, — неожиданно сообщила Марина, — когда в окно смотрела и тебя ждала, он из своего подъезда вышел и направился куда-то к парку.

— И когда это было? — чуть не поперхнулся я, — кстати очень вкусно, грациас.

Она не попросила перевести это грациас, и так понятно было по контексту, что это, а вместо этого начала вспоминать время ухода Жмени.

— Радио у нас включено было, что ж там передавали-то… Клуб знаменитых капитанов кажется шёл… нет, закончился он уже, новости начались, зачитывали телеграммы отдельных лиц и трудовых коллективов… так что три часа с копейками натикало.