КЛАССЫ И СОСЛОВИЯ, СОСЛОВНО-КОРПОРАТИВНОЕ ГОСУДАРСТВО

В России исторически не сложилось традиций борьбы третьего сословия горожан за свои интересы. Поэтому не только социалистические, но и все партии, которые возникали накануне и после царского манифеста 1905 года, в котором объявлялись политические свободы, становились организационно устойчивыми, многочисленными и влиятельными постольку, поскольку они создавались дворянством или дворянской интеллигенцией. В том числе и, так называемые, буржуазные партии, то есть партии, выражающие частные и корпоративные капиталистические интересы. Все эти партии рассматривали политику с позиции второго управленческого сословия, то есть как средство управления государством, предлагая разные способы совершенствования устройства управленческих учреждений империи, в которой быстро нарастали признаки общегосударственного кризиса.

В начале ХХ века основанная на сословном антагонизме империя Петра Великого исчерпала возможности исторического существования, она больше не могла осуществлять ускоренное развитие производительных сил и государственных отношений посредством использования немецкого протестантизма. В это время и сама германская империя, созданная лютеранской Пруссией, переживала вытеснение протестантского христианского мировоззрения индустриальными классовыми идеологиями, в которых народный идеал общества заменялся социалистическим идеалом. Хозяйственное и социально-политическое развитие в России всё в большей мере зависело от деятельности кулачества в деревне, слоёв семейных предпринимателей в городе и от усложнения производственных отношений в индустрии, – а не от военно-бюрократического регламентирования деятельности городских семейных собственников и общинного крестьянства со стороны царского самодержавия. Надобщественное регламентирование царской власти всё очевиднее стесняло развитие производительных сил страны. Выражением кризиса государственного устройства были непрерывный рост русского народного самосознания, подъём русской народной культуры, идеализация допетровской эпохи истории страны, сопровождающаяся усилением критики Преобразований Петра Великого, всё более определённые требования преобразовать военно-бюрократическую империю в русскую народную империю. Уже с эпохи Александра Второго царская семья стремилась показывать своё обрусение, своё духовное родство с русским народом. И эта тенденция год от года усиливалась, в том числе из-за растущих противоречий между Россией и быстро набирающей индустриальную и военную мощь Прусской империей, достигнув апогея с началом Первой мировой войны. Смена в 1914 году названия столицы с Санкт-Петербурга на Петроград отразила окончательную духовную смерть Российской империи.

Однако духовная смерть Российской империи не означала возможность возврата к народной православной монархии допетровского прошлого. Сами православное мировоззрение и христианские этика и мораль, как основа народных сословных отношений, вытеснялись ещё со времени либеральных реформ правительства Витте спекулятивным и потребительским мировосприятием, асоциальных индивидуализмом и эгоизмом. Огромные жертвы войск на полях сражений Первой мировой войны, нравственное разложение знати, вовлечённой в спекуляции на поставках вооружений и продовольствия воюющей армии, неспособность военно-бюрократического аппарата власти справиться с разнузданным мздоимством, взяточничеством внутри этого аппарата окончательно подорвали доверие интеллигенции и низов не только к надобщественному царскому самодержавию, но и к идее монархии. Февральская революция 1917 года стала закономерным итогом затянувшегося общегосударственного кризиса. Она разрушила государственное устройство Петра Великого, уничтожила феодальный сословный антагонизм в качестве главной причины государственного развития России. Вследствие революционного развития событий в политике удержались только партии, которые боролись за конституционную республику городских и земельных семейных собственников, а так же всевозможные социалистические партии, главными из которых были меньшевики, эсеры и большевики. Едины они были в одном, каждая партия, как могла, избавляла политические отношения от наследия сословного антагонизма рухнувшего самодержавия. Подтверждением тому служило быстрое исчезновение в стране какого-либо влияния немецких протестантских сил, чистка власти от немцев.