Кластер Джерба: Второе правило крови

Регина внезапно придавила грудь рамона каблуком и что было сил дернула больную руку.

В плече что-то хрустнуло.

Боль была такая, что Хамерхаузен закричал.

– Суть твою!.. Ты ведь сказала на «три»!

– Ну, какая теперь разница, – безразлично пожала плечами Регина.

– Рука все равно не двигается!

– Подожди немного. Главное, что кость встала на свое место.

– Откуда ты знаешь?

– Я почувствовала.

– А я почувствовал, что у меня плечо треснуло!..

– Так и должно быть.

– И болит еще сильнее!

– Если бы мой квад не сгорел, я бы дала тебе обезболивающее.

– А если бы я был в своем кваде, моя рука была бы цела!

– Твой квад опрокинулся раньше моего!

– Зато я не въехал в нем в Усопье!

– Умолкни!

– Отвали!

– Тихо, я сказала!

Регина вскинула руку с растопыренными пальцами – универсальный знак, означающий: «Внимание!».

Хамерхаузен умолк и прислушался.

Глава 32

Из кустов, до которых было не более восьми метров, доносились негромкие звуки возни и приглушенное ворчание. Как будто какой-то не очень большой зверь не то укладывался спать, не то ворочался с боку на бок, недовольный тем, что его разбудили. При этом пытался сделать это тихо и деликатно, чтобы никого не потревожить.

В тусклых отсветах красного пламени кусты были похожи на кучи сваленного как попало тряпья. Прятаться там мог кто угодно. И намерения у того, кто там скрывался, могли быть самые разные. Поскольку дело происходило в Усопье, в голову лезли в основном неприятные предположения.

– У тебя есть оружие? – шепотом спросила Регина.

Хамерхаузен молча достал из кармана выкидной нож. Щелкнула скрытая пружина, и из рукоятки выскользнуло пятнадцатисантиметровое, острое как бритва лезвие. Обычно Хамерхаузен пользовался этим ножом не как оружием, а в качестве рабочего инструмента: бечеву обрезать, консервную банку вскрыть, палку острогать, затейливый вензель со своими инициалами на дереве вырезать. Последнее Хамерхаузен очень любил и где только мог оставлял свои вензеля. Но в случае необходимости нож можно было использовать и в качестве оружия. Нельзя сказать, что Хамерхаузен был мастером ножа. А если честно, прежде ему вообще не приходилось использовать нож как оружие. Вот вензеля вырезать – это у него здорово получалось. Но Регине знать об этом было совсем не обязательно. И Хамерхаузен всем своим видом попытался дать понять девушке, что, ежели потребуется, он сможет защитить ее и с помощью ножа. Запросто.

– А у тебя?

Регина отвела в сторону полу куртки. На поясе у нее была подвешена кобура с пистолетом.

Можно сказать, что рыжая снова сделала Хамерхаузена.

Рамон только начал прикидывать, как парировать этот выпад, как в кустах снова кто-то заворочался и заворчал. Теперь к ворчанию примешивалось еще сопение и негромкое похрюкивание.

Хамерхаузен сжал нож в кулаке.

Регина расстегнула кобуру и положила ладонь на рукоятку пистолета.

Кусты зашевелились. С хрустом раздвинув ветки, на свет показалось довольно крупное четвероногое.

Длиной оно было около полутора метров вместе с коротким, толстым хвостом, похожим на обрубок. Спина его была изогнута дугой и в самой высокой точке поднималась на метр от земли. Короткие лапы зверя были увенчаны длинными, крепкими на вид когтями. Морда же его была сильно вытянута и заканчивалась небольшим раструбом, как на кларнете, из которого то и дело выскальзывал длинный розовый язык, раздвоенный, как у змеи. Но самым неожиданным, самым удивительным было то, что все тело странного существа, от носа до кончика хвоста, было покрыто толстыми роговыми пластинками. Когда зверь двигался, пластины ударялись друг о друга и издавали резкие, отрывистые, щелкающие звуки, подобно кастаньетам.

– Он делает это нарочно, – шепнула Регина.

– Что? – не понял Хамерхаузен.

– Щелкает своими пластинами.

– Зачем?

– Дает понять, что не боится.

– Нас?

– Может быть.

– Значит, он не собирается нападать?

– Посмотри на его рот. Думаешь, он сможет откусить и проглотить кусок мяса? Этот зверь не хищный. Скорее всего, насекомоядный. Но он хорошо защищен, а потому дает знать противнику, что связываться с ним не стоит, только зря время потратишь.

– Откуда ты все это знаешь? – недоверчиво сдвинул брови Хамерхаузен.

– Книги читаю, – ответила Регина.

– Шутишь?

– Правда.

Зверь в чешуе потопал передними лапами, как будто примерял новую обувь, издал несколько коротких отрывистых, хрюкающих звуков, свернулся кольцом, уткнувшись длинным носом в короткий хвост, и завертелся на месте.

– Что он делает? – не спросил, а просто произнес вслух Хамерхаузен.

– По-моему, он чем-то недоволен, – ответила Регина.

– Может быть, ему запах горелой резины не нравится?

Внезапно зверь остановился, присел на задние лапы, взмахнул в воздухе передними, вытянул морду вверх, как будто пытаясь дотянуться до чего-то рыльцем, и издал протяжный звук, похожий на ноту «ре», взятую на гобое.

Регина и Хамерхаузен одновременно вскинули головы и посмотрели туда, куда указывал нос чешуйчатого зверя.