КлаТбище домашних жЫвотных

— Господи, — сумел выдавить Джад и поднял правую руку, чтобы закрыться от удара. Видимо, у него что-то сдвинулось в голове, потому что ему показалось, что скальпель находится сразу с двух сторон от его ладони. А потом что-то теплое закапало сверху ему на лицо, и он все понял.

— Я поимею тебя, старикашка! — расхохоталась тварь в облике Гейджа, дыша в лицо Джада смрадной отравой. — Я поимею тебя… я буду иметь тебя… сколько захочу!

Джад все же сумел схватить Гейджа за запястье. Он почувствовал, как у него под рукой рвется кожа — тонкая, как пергамент.

Скальпель выдернули у него из ладони, оставив на ней вертикальный разрез, похожий на окровавленный рот.

— Сколько ЗАХОЧУ!

Скальпель обрушился снова.

И еще раз.

И еще.

59

— Попробуйте теперь, мэм, — сказал водитель грузовика, глядя на двигатель машины Рэйчел.

Рэйчел повернула ключ. Двигатель сразу завелся. Водитель закрыл капот и подошел к водительскому окну, вытирая руки большим синим носовым платком. У водителя было приятное румяное лицо. Его кепка с эмблемой придорожной закусочной «Дисартс» была лихо сдвинута на затылок.

— Огромное вам спасибо, — сказала Рэйчел, чуть не плача. — Не знаю, что бы я без вас делала.

— Ну, поломка-то пустяковая, с ней бы справился даже ребенок, — ответил водитель. — Но вообще странно. Ни разу не видел, чтобы новая машина вот так ломалась.

— А что с ней было?

— Один провод от аккумулятора отвалился. Специально ж его выдернуть не могли?

— Не могли, — сказала Рэйчел и снова вспомнила то ощущение, словно она попала в резинку самой большой в мире рогатки.

— Наверное, просто слетел на ходу. Но теперь с проводами проблем не будет. Я хорошо их закрепил.

— Я что-нибудь вам должна? — смущенно спросила Рэйчел.

Водитель расхохотался.

— Ничего не должны, леди, — ответил он. — Мы же рыцари дорог, вы не знали?

Она улыбнулась.

— Ну, тогда… Спасибо.

— Не за что! — Он одарил ее солнечной, яркой улыбкой, такой странной в глухой ночной час.

Рэйчел улыбнулась в ответ и осторожно двинулась к выезду со стоянки. Посмотрев в обе стороны, нет ли машин, она выехала на дорогу и уже через пять минут вновь была на шоссе. Кофе помог даже лучше, чем она смела надеяться. Сон как рукой сняло, глаза открылись, в голове прояснилось. Но ее все-таки не покидало тревожное, совершенно абсурдное ощущение, будто ею управляют. Отвалившийся аккумуляторный провод…

Словно что-то пыталось ее задержать, пока…

Она нервно рассмеялась. Пока — что?

Пока не случится что-то непоправимое.

Это глупо. Смешно. Но Рэйчел все равно прибавила газу.

В пять утра, когда Джад Крэндалл пытался отбиться от скальпеля, украденного из сумки его доброго друга, доктора Луиса Крида, когда дочь Рэйчел с криком проснулась, вырвавшись из кошмара, которого она, к счастью, не помнила, Рэйчел свернула с шоссе, проехала по Хаммонд-стрит неподалеку от кладбища, где в гробу ее сына теперь лежал только погнутый заступ, и пересекла мост между Бангором и Брюэром. В четверть шестого она уже была на шоссе номер 15 и мчалась в Ладлоу.

Она решила сначала заехать к Джаду; хотя бы в этом она выполнит свое обещание. Все равно их «сивика» не было на подъездной дорожке — да, он мог стоять в гараже, но дом казался пустым. Интуиция не подсказала Рэйчел, что Луис сейчас дома.

Она поставила машину за пикапом Джада и вышла, внимательно осмотревшись. Роса на траве искрилась в первых лучах солнца. Где-то запела птица и тут же умолкла. Иногда — чаще в детстве, но и потом тоже, хотя значительно реже, — когда Рэйчел встречала рассвет в одиночестве, она испытывала удивительное ощущение новизны и сопричастности миру, и на душе сразу делалось радостно и хорошо. Однако этим утром она не чувствовала ничего подобного. Сердце ныло от тревоги, которую нельзя было списать только на усталость после бессонной ночи и на горе от тяжелой потери.

Рэйчел поднялась на крыльцо и открыла сетчатую дверь на веранду. Хотела позвонить в звонок у второй двери, ведущей с веранды в дом. Она была очарована этим звонком, когда Луис в первый раз привел ее в гости к Крэндаллам; нужно было повернуть его по часовой стрелке, и он издавал громкий, но мелодичный звон, старомодный и очень приятный для слуха.

Она потянулась к звонку, но тут ее взгляд скользнул по полу веранды. Рэйчел нахмурилась. На коврике виднелись грязные следы. Оглянувшись, Рэйчел увидела, что следы вели от передней сетчатой двери к двери в дом. Очень маленькие следы. Детские, судя по виду. Но она ехала всю ночь, и дождя не было нигде. Ветер — да, но не дождь.

Она долго смотрела на эти следы — слишком долго — и вдруг поймала себя на том, что ей приходится чуть ли не заставлять себя повернуть звонок. Она прикоснулась к нему… и отдернула руку.

Я просто боюсь, что может получиться неловко. В такой тишине он зазвонит очень громко. Может, Джад все же лег спать, и звонок его разбудит…