Клаустрофобия

Уже войдя под сень деревьев, я понял, что немного ошибся в своём ощущении времени. Ведь спустя буквально пару минут, свет вокруг меня существенно померк и наступил этакий лёгкий полумрак. Хотя, возможно не последнюю роль в этом действе сыграла густота чащобы, в которой я находился.

Меня окружали настоящие лесные исполины, ширина которых в особо примечательных экземплярах доходила до 3–4 обхватов рук взрослого мужчины. Их кроны сплетались далеко наверху, образуя настоящий лиственный купол, сквозь который с трудом пробивались солнечные лучи. Определённо, издали этот лес казался существенно меньше по размерам.

Тем не менее, поворачивать обратно смысла не было, да и не затем я шёл сюда, чтобы испугаться слишком уж разросшуюся пущу.

Но, всё же, проявив осторожность, слишком уж углубляться в эти невероятные дебри я не стал, решив подождать до утра. А значит, сейчас стоило соорудить нехитрый ужин и заняться поиском будущего ночлега. И если с первым пунктом моего плана проблем не возникало, я просто перекусил тем, что взял с собой в дорогу, даже не разводя костра, то со второй частью были существенные проблемы.

Выбрав укромный уголок в корнях одного из древесных гигантов, я выпотрошил рюкзак, что мне любезно помог собрать дядя Данис. Несмотря на то, что навалил он мне всего туда гору, времени подробно объяснить, что для чего нужно у него не было. Так что, я знал применение только для самых важных приспособлений. А вот нечто более банальное типа палатки и «сигналки» как-то проскользнуло мимо.

Вообще, я не считал себя глупее остальных своих сверстников, но уверен, многие из них за всю свою жизнь дальше кормежных лугов от поселения не заходили. А уж круг их интересов был итак довольно ограничен.

К сожалению, я так же жил в этом обществе и, несмотря на то, что мой отец был довольно продвинутым во всевозможных науках и технических приблудах человеком, но передать мне свои знания он толком не успел.

Да и зачем это было нужно, если ему даже в страшном сне не могло привидится, что я отправлюсь вслед за ним на другой слой. Так что, уровень владения моей подготовки этими, несомненно, полезными, но малоиспользуемыми изделиями был чудовищно низок. Но попытка не пытка, вспомнилось мне очередное не совсем понятное изречение, которое видимо, означало, что нужно сначала попробовать, прежде чем окончательно сдаваться.

Исходя из своих размышлений, я, разложив перед собой для начала палатку, преступил к её детальному осмотру, чтобы попытаться понять, как правильно собрать моё будущее ночное убежище.

Спустя около получаса я, порядком взволнованный и вспотевший от излишних умственных усилий, всё же смог собрать нечто, отдаленно напоминающее четырёхугольную пирамиду. Так, во всяком случае, мне запомнилась форма правильно поставленной палатки, когда мы единственный раз ходили в поход с отцом и его братом.

Правда, сейчас моё сооружение слегка кренилось на левый бок, но в целом можно было принять, что для первого раза я справился довольно неплохо. Теперь предстояло озаботиться установкой «сигналки». К счастью, здесь всё было гораздо легче.

По сути это был просто кусок медной нити, к которому были прикреплены несколько десятков колокольчиков. Единственным новшеством в этом нехитром приспособлении была его особенность в умении улавливать приближающихся животных заранее. То есть, ещё до того, как «сигналки» коснутся, она начинает звенеть. Радиус, конечно, не слишком велик, что-то около пары десятков шагов. Но и это может сыграть существенную роль в обнаружении возможной опасности.

Единственное, что требовалось для надежной работы этой «изюминки», это несколько капель крови того живого существа, которого вы хотели обнаружить. И если сейчас в «памяти» «сигналки» были почти все известные животные нашего яруса, то мне почему-то пришло в голову озаботиться защитой от человека. Именно поэтому я, коротко полоснув по своему пальцу, перед установкой мазнул своей кровью по одной из сторон металлической нити. Тонко зазвеневший колокольчик подтвердил, что «маркер» нового объекта получен и внесён в активный реестр.

Ох, вроде бы привычно мелькнувшие в моей голове слова, но приостановив поток мыслей, я понял, что не совсем понимаю их значение. И если с всевозможными присказками моей сестры было понятно, что это остатки стародавних речевых оборотов, то здесь произошло нечто совершенно другое.

Возможно, это один из эффектов той самой генетической аномалии, что была во мне. Хотя, по словам отца пока всё должно было ограничиваться теми приступами, что бывали у меня раньше. Но, быть может, с возрастом или под влиянием ещё каких-либо факторов могут появляться новые «отклонения».

Вообще, мне, конечно, не очень хотелось думать обо всех этих вещах. С самого моего рождения вся эта непохожесть лишь мешала жить. Вот и сейчас, вроде бы мелочь, а сколько заставила меня понервничать. Ну, начинаю я думать всякими странными словами, ну вспыхивают у меня в голове непонятные образы. Так не сумасшедший же я, в конце концов?