Клавдий. Нежданный император

Церемония состоялась согласно обычаям, за исключением той немаловажной детали, что праздновали слишком рано: война-то еще не закончилась… В 47 году до н. э., когда Цезарь праздновал свой четырехкратный триумф над Галлией, Египтом, Понтом и Африкой, Верцингеторикс и царица Арсиноя шли в цепях за его колесницей, цари Фарнак и Юба погибли побежденными. В 43 году Каратак был еще жив… Но если не слишком придираться, победа над южной конфедерацией была достойна такого почета. Короче, облачившись, как положено, в расшитую тунику и пурпурную мантию, увенчав себя лавровым венком и взяв в руку скипетр с изображением орла, Клавдий проехал по Риму от Марсова поля до Капитолия на колеснице, влекомой четверкой лошадей. На один день он уподобился Юпитеру. Впереди шли магистраты и сенаторы, позади — солдаты. Среди последних, наверное, было мало участников недавней кампании: все шесть легионов, похоже, остались в Британии, чтобы продолжить завоевание. Затем Клавдий на коленях вполз по ступеням Капитолия, повторяя поступок Цезаря. Его знаменитый предшественник исполнил это гимнастическое упражнение, чтобы не сбылось дурное предзнаменование: ось его колесницы несвоевременно сломалась. Этим «подражанием Цезарю» Клавдий показывал, что стоит в одном ряду с великим завоевателем. Наконец он достиг вершины холма, где состоялся последний этап церемонии: жертвоприношение быка Юпитеру. Наверное, в этот момент он вспомнил свое первое жертвоприношение этому богу, совершенное здесь же. Это было примерно 37 лет назад, по случаю облачения в мужскую тогу. Родственники привезли его сюда ночью, тайком, спрятав в носилках. Семейный изъян надо было прятать от чужих глаз. Какой путь ему пришлось пройти, чтобы вернуться в то же самое место и на сей раз явить себя взору всего Рима и всей Империи! Клавдий торжествовал — да, это был не столько триумф над бриттами, сколько над десятилетиями презрения, издевательств и насмешек.

Помимо этого сенат предоставил ему некоторые другие почести, которыми обычно сопровождается триумф. Со времен Республики полководцам, одержавшим великую победу, иногда присваивали прозвище (cognomen), напоминающие о их подвиге над побежденным народом. Это отличие считалось тем более лестным, что его можно было передать будущим поколениям. Ранее Друз I, дядя Клавдия, заслужил прозвище Германии за победы над германцами. Сегодня его племянник принял прозвище Британник в память о победах, одержанных над бриттами. А ведь в истории под именем Германик остался не Друз, а его сын. Вот так же и под именем Британник в историю войдет не Клавдий, а его сын Тиберий, которого сразу стали так называть. Вместе с этим сенат постановил проводить ежегодные игры в память о победе и воздвигнуть две арки: одну в Риме, а вторую в том месте, где Клавдий взошел на корабль. Чтобы подчеркнуть опасности морского плавания, триумфатору вручили венок флотоводца.

Император тоже проявил щедрость, раздавая почести, в особенности знаки триумфа (omamenta triumphalia) — набор украшений, которые императоры обычно предоставляли высокопоставленным людям или чужеземным правителям в награду за военные заслуги. В него входили парадная тога, туника, расшитая пальмовыми листьями, скипетр из слоновой кости, пурпурная мантия и венок. Эти знаки получили все сенаторы вне зависимости от ранга, сопровождавшие Клавдия в Британию. Дион Кассий возмущается таким обесценением знака отличия, обычно предназначавшегося только для консулариев. Конечно, это было чересчур, тем более что далеко не все удостоенные этой награды сыграли выдающуюся роль для приближения победы. Но этот широкий жест говорит в основном о том, какой размах Клавдий хотел придать данному событию. Он пойдет еще дальше, предоставив овацию Плавтию, когда тот вернется в Рим в 47 году. Овация была малым триумфом: полководец приносил в жертву Юпитеру овцу (ovis), а не быка. При принципате этой награды удостаивали только членов императорского дома, а полководцам обычно доставались только omamenta triumphalia. Но как раз потому, что Клавдий только что раздал эти знаки людям, которые их вовсе не заслуживали, он не мог не предоставить овацию Плавтию — истинному творцу победы.

* * *