Клавиши нашей любви

На втором этаже располагалось несколько помещений. Где-то я видела старые поломанные стулья и столики – по всей видимости, кафетерий или столовую, где-то находила разбросанные части манекенов, из чего делала вывод, что проходила мимо магазинов одежды.

В одном месте я с удивлением нашла уцелевшие механические весы, привычные для старых продуктовых магазинов. Я такие не видела уже лет десять.

Большинство проходов на обоих этажах были завалены отсыревшими досками, арматурой, стеклом и разнообразным мусором. Вкупе с непроглядной темнотой (а на втором этаже света было еще меньше), атмосфера во всем здании царила мрачная.

В общей сложности, в тот день я провела около часа внутри, исследуя крупицы неизвестности, которая уже давно канула в лету.

Произошло это два года назад.

С тех пор, я возвращаюсь сюда снова и снова. Нечасто, но периодически. Многие люди, когда им нужно подумать, погрустить или просто побыть вне дома куда-нибудь ходят. Гуляют в парке или по лесу, выходят на красивую набережную, где порывистый ветер заглушает все их мысли. В конце концов, идут в ближайшую кофейню.

Ладно, в кофейню и я тоже хожу. Но именно это место… Это место овеяно для меня каким-то мистическим волшебством. Да, я странная, я знаю. Находить очарование в полуразвалившемся старом универмаге – определенно симптом внушительного отклонения от нормы. Ну, вот такая вот я, со своими причудами.

Раз двенадцать или четырнадцать я приходила сюда. Поплакать, посмеяться, разобрать какие-то изводящие душу переживания. А может быть, просто выйти из своей зоны комфорта. Всегда одна. Такая, знаете, своеобразная альтернатива психологу. Самое классное, что за все это время, внутри самого здания я ни разу ни с кем не пересеклась. Хотя мне даже страшно представить свою гипотетическую реакцию, если бы я там кого-то встретила. Наверное, я бы просто заорала от ужаса и стала бы звать на помощь.

Но… Кого?

***

И вот я снова стою здесь. Перед зданием, которое мне до боли знакомо и стало уже чуть ли не родным. Только сейчас до меня дошла очевидная мысль, что если эти развалины окончательно снесут – я умру с горя. Куда я тогда буду приходить, и совершать над собой процесс исцеления? Не может же она стоять тут вечно и бесцельно занимать территорию. Я недавно что-то слышала, о строительстве новой дороги в этом районе…

Так, Яна! Ну-ка к черту все дурные мысли.

С обреченным вздохом я поднялась по умирающим ступенькам к входу. Около двух месяцев я сюда не приходила. Фанерный лист, закрывавший боковой вход, теперь полноценно вырвали, и прям здесь же и бросили. Вернее, не бросили, а бережно прислонили к кирпичной стене здания.

– Правильно, чего добру пропадать. А вдруг импровизированная дверь снова понадобится, – подумала я, подавив смешок.

Перед тем, как войти, я прислушалась: признаков жизни внутри не обнаружено. Полное беззвучие, которому позавидовала бы любая библиотека, лишь иногда прерывалось порывами ветра.

Я сделала уверенный шаг вперед.

От входа начинался тот самый коридорчик. Визуально за эти два месяца картина никак не изменилась. Лишь добавилось несколько новых рисунков и граффити. Поприбавилось хлама, в виде железок и мусора, но в целом – все как всегда.

А теперь настало время для самой главной детали! Вы наверняка думаете, что я прихожу сюда, чтобы просто погрустить, сидя на мокрых досках посреди обшарпанных стен и трухи? Ну, в общем-то, да, но нет.

Я приходила не просто в это здание само по себе.

Я шла в конкретное место.

В свой первый визит сюда я обнаружила одно особенное помещение. Широкий зрительный зал, рядов на двадцать пять или тридцать, где изумительным образом уцелела большая часть деревянных сидений, и узкая высокая сцена.

Что это раньше было – кинотеатр, или мини-театр, по большому счету, я так и не поняла. А может, обычный зал для проведения детских праздников. У нас в школе идентичный актовый зал по форме. Разве что там сцена более широкая.

Никакого экрана над сценой не было. Может быть, уже не было. Однако я все же склоняюсь к тому, что это когда-то было маленьким театром. Такие высокие сцены с выделяющимися краями не свойственны кинозалам. Деревянный помост, к которому вела узкая, но массивная лестница, тоже намекала на то, что фильмы здесь никогда не показывали. Не знаю, может я и ошибаюсь.

– Администрация решила сэкономить деньги, и построить дом культуры и универмаг в одном и том же здании? Хитро, – иронично подумала я, в первый раз обнаружив зал.

Но даже не сам этот зал, и не то, что сиденья до сих пор никто не додумался украсть, меня так обескуражили.

В середине сцены, величественно возвышаясь над всем зрительным залом, стояло… пианино. Да-да, самое настоящее пианино!