Клейменая

Ярославна Долина Клейменая

1

Ходячей стихией называла Кинни матушка. И ничуть не приукрашивала. Даже сегодня, в день совершеннолетия дочери, как ни старалась она держаться, как ни напоминала себе о том, что у девушки самый главный в жизни праздник, приближающий ее к знаковому дню замужества, пару раз все равно не вытерпела. Кинни и сама не была до конца уверена, что появлялась на свет не одновременно со смерчами, лавинами, метелями, грозой и прочими кошмарами, способными в своем зловещем танце привести к смерти не то что маленькое племя – целый народ. Так вот, Кинни была в своем роду чем-то вроде местного цунами, к которому все уже давно привыкли, хоть и держались настороже. Не проходило дня, чтобы она не сотворила случайно какую-нибудь беду – если не в своем небольшой глинобитном домике, так во дворике или в священном месте. Не то чтобы Кинни ничего не умела делать, уродилась неуклюжей или однорукой. Напротив – девушка была гордостью своего рода, высокая, с густыми каштановыми волосами, обвивающими шею во время бега. Ее глаза имели странный цвет – не голубой, не карий, но одновременно и то, и другое, что в сочетании давало необычный оттенок, который на солнце казался даже сиреневым. Кинни успешно училась в Школе племени антилоп на боевом богословском отделении и отлично умела не только прясть, шить, готовить, разбираться в травах и детских заболеваниях, но и владеть мечом. Последнее в ее племени считалось неукоснительной обязанностью хранительницы храма, в которые посвятили свою дочь мудрые Будика и Гейрт, когда ей было три дня и три часа от роду. В племени антилоп никто не волен был над своей судьбой. Считалось, что человек по глупости своей и невежеству не мог сам выбрать себе жизнь. Даже его родители не были на это способны. Когда в большой глинобитном доме на свет появилась девочка, в другом конце поселения в последний раз вздохнула старейшая, а потому самая уважаемая хранительница, уготовав тем самым судьбу новорожденной. С того самого дня большую часть своей жизни маленькая Кинни провела в просторном храме, вырезанном из огромного монолитного камня совершенно белого цвета из-за скелетов ракообразных, спрессованных в скалу миллионы лет назад.

Юноши в племени антилоп становились совершеннолетними в 25 лет. Объяснялось это легко. Мальчик с самого рождения воспитывался воином, защитником и не должен был думать о женщинах и семье преждевременно. Первостепенное дело для него – воинское искусство. Когда унэшу, как их звали в племени, исполнялось 25, он проходил через обряд инициации, посвящения в воины и по его окончании получал новое имя и объявлялся мужчиной. В этот день ежегодно закатывался грандиозный пир, на несколько дней объявлялся запрет на физический труд даже для женщин – единственный раз в году. А вот появление в племени новой девушки интересовало в основном мужчин и подросших унэшей – последним за год до посвящения разрешалось присутствовать на подобных мероприятиях. Девицы становились совершеннолетними в 17 лет, с того времени назывались газелями и почти сразу же выдавались замуж. Муж забирал жену в новый, возведенный как раз перед свадьбой глинобитный дом и обеспечивал себя наследником, а затем возвращался в войско. Дом, дети, равно как земля и хозяйство оставались на попечении жены. Это был тяжелый труд, поэтому женщины-антилопы редко доживали до старости.

В утро своего совершеннолетия Кинни проснулась от того, что солнце стояло уже высоко над горизонтом и раскалилось настолько, что казалось почти белым. Огромный пушистый кот, из-за широких длинных ушей больше похожий на кролика, лениво потянулся рядом и лизнул длинный горизонтальный шрам поперек бледной ладони хозяйки. Девушка добродушно поморщилась и взъерошила ему шерсть на загривке. Кот недовольно хлопнул хвостом по подушке и забрался под одеяло.

– Ну и лентяй же ты, Колосок, – засмеялась Кинни, откидывая одеяло. – Вставай, а то праздник проспим.

Кот и не думал выбираться. Кинни спустила ноги на деревянный пол, заправила за пояс кинжал, натянула домашние, плетеные из молодых побегов лозы, тапочки и подбежала к небольшой чаше с водой, которую предусмотрительные сестры приготовили для нее накануне. Дверь скрипнула, и в комнату заглянуло веснушчатое личико младшей сестренки. Увидев именинницу, малышка залилась краской и, подобрав юбку, скрылась в коридоре.