Клеймёный

– Мы не должны молчать. Мы должны говорить. Мы должны выйти за рамки «зверинца», и только тогда мы обретем свободу. Добывая маар, мы уподобляемся тупому блеющему стаду, которого ведут на бойню. Мы не должны покорно следовать к своей смерти. Посмотрите, сколько «донников» доживает до пятого года каторги, сколько «донников» могут похвастаться здоровьем. Добывать «маар» это не выход. Это тупик. Это беличье колесо в клетке, в котором мы бегаем на потеху Творцу. А мы должны не развлекать Творца, а показать ему, что мы достойны большего. Вы скажете: «Какой тогда выход из всего этого?» Вы спросите: «Что делать нам? Как быть?» И я отвечу вам. Я тут перед вами как един и чист, и говорю вам. Мы должны взрывать маар, обрушать штольни, уничтожать Дно и уходить в лучший мир. И только ценой наших жизней мы сможем разрушить порочный круг, уничтожить свою клетку. И пусть будет счастлив Творец. Жгите маар! Уничтожайте штольни!

Для кого-то, вероятно, это и был единственный выход из сложившейся ситуации. Трудно свыкнуться с мыслью, что вечный изнуряющий труд – это все, что тебе осталось. Больше не будет ничего другого. Ни солнца над головой, ни свежего ветра, ни брызг морской волны на лице. Все это закончилось. Осталось в далеком прошлом. Теперь только костюм «Проходчика», «выпариватель» и «колун», и лабиринты подземных туннелей. И так навсегда.

Закрывая после смены глаза, Илья видел себя стоящим по пояс в траве возле густого березового леса, что рос возле их дачи. Это успокаивало, но в то же время огорчало. Он больше никогда не сможет войти в этот лес, почувствовать его вокруг себя. Теперь он навеки пленник камня. Но каждую ночь он уходил в лес, чтобы отдохнуть, набраться сил и веры. Только тут он знал, что рано или поздно он вырвется из Пекла, чтобы найти свое место в этом новом мире. И пусть он никогда не войдет в лес на Земле возле их старенькой дачи, но он вернет себе свободу, во что бы то ни стало.

Для тех же, кто был слаб духом, слова Гарри Проповедника ложились на сердце, как проросшие зерна в плодородную пашню. Несколько раз Дырокол пытался объяснить Проповеднику, что призывать «донников» к взрывам маара опасно, за это можно и поплатиться, и если он не закончит вести подстрекательскую работу, то рано или поздно его удавят, чтобы другим неповадно было.

Но Гарри Проповедник на все нападки отвечал смело и дерзко: «На все воля Творца. Я не боюсь смерти. Смерть – это обретение свободы».

Конечно, взрывы в штольнях случались всегда: по неосторожности, вследствие халатности или просто по глупости. Но тут чаша терпения оказалась переполнена, и Дырокол принял решение наказать Проповедника.

Когда Давыдов и компания вернулись в «Веселый барак», громилы Дырокола поставили Гарри Проповедника на колени по центру барака и готовились к публичной казни. Рядом с ним стояли три самых близких его сподвижника.

– Эй, Дырокол, ты что такое удумал?! – рявкнул Гривер Дыкрик. – Оставь блаженного!

– Это блаженный заставил своих последователей взорвать двенадцатую штольню. Если мы не остановим его, будут еще взрывы, – появился из-за спины сподвижников Дырокол.

Он выглядел сытым и довольным, а его взлохмаченные волосы торчали вверх, словно корона «некоронованного короля».

– С чего ты решил, что в двенадцатой работали его последователи?

– В том звене работал Роман Тополь, а он в последнее время не отходил ни на шаг от Проповедника, – появился возле Дырокола Кузнечик.

– Это ничего не доказывает. Взрыв мог произойти и по другим причинам. В любом случае надо во всем разобраться. Отпустите блаженного, – приказал Гривер Дыкрик, угрожающе надвигаясь на палачей.

Похоже, назревала серьезная заварушка. Чернокожий здоровяк намерен был разобраться с Дыроколом тут же, на месте, выяснить все вопросы и расставить все точки над «i». Он не собирался прощать покушение и гибель друзей.

Давыдов не собирался оставаться в стороне. Ему тоже было, что сказать Дыроколу и его подпевалам. Перед глазами стояло мертвенно-бледное лицо Юргена.

Дырокол ухмыльнулся и щелкнул пальцами, отдавая команду своим цепным псам. Громилы отошли в сторону от Проповедника. Но Гарри оставался на коленях. Его глаза были закрыты, а губы шевелились, словно он твердил молитву. Проповедник словно не замечал то, что мир вокруг него изменился, и больше ничто не угрожает его жизни. Но сподвижники его воспользовались помилованием и разбежались в стороны.

– Ты что-то хочешь сказать, Гривер? – спросил учтиво Дырокол.

– У меня к тебе вопрос, старый лис. Ты знаешь наставника Диккенса?

– Кажется, да. Он в сороковом бараке уже лет пять, как тянет лямку, – осторожно ответил Дырокол. – А в чем твой интерес?

– Да вот новость для тебя плохая. Сегодня Диккенс поймал свою смерть. Да все звено за собой утащил.

– Это плохо. Мне очень жаль.

Ни один мускул не дрогнул на лице Дырокола. Илья внимательно следил за ним. Кремень, а не человек.