Клеймо

– Мама и папа пытаются его уговорить, чтобы он не забирал тебя. Но он твердит, что ты была сегодня на сборище Заклейменных. А потом спровоцировала бунт в супермаркете. Там двое погибли. Полиция применила газ. По телевизору только об этом и говорят. На улицах неспокойно. Во всем винят тебя, показывают запись, кто-то успел снять – но, Селестина, боже мой, Селестина! – И она вдруг расплакалась. – Селестина, я видела эту запись, я так тобой горжусь! Я бы никогда не смогла сказать то, что ты сказала, поступить так, как ты. И в суде, и в камере Клеймения, и теперь в магазине… Я не знаю, как у тебя это получается, ты потрясная, я тебя очень люблю и горжусь тобой. А он говорит, если ты отдашь ему запись, обвинения не будут предъявлены.

Я покачала головой, ошеломленная, все еще плохо соображающая. Голова здорово гудела.

Джунипер попыталась взять себя в руки: не вовремя она расчувствовалась, надо действовать.

– Я собрала тебе рюкзак. Пока мама с папой забалтывают Кревана в библиотеке, ты выберешься через черный ход. Тот парень, который тебя принес, оставил записку. – Она сунула бумажку мне в руку. – Не потеряй, он постарается помочь. Он знает людей, которые помогут тебе. Разыщи его, ладно? Обещай мне! Тогда ты будешь в безопасности. – Она погладила меня рукой по лицу и снова заплакала: – Сестренка, моя храбрая сестренка! Я буду так по тебе скучать!

Я не поспеваю обдумать все, что она наговорила. Нужно бежать? Оставить родных – это единственный способ их защитить. Креван знает, что Берри снял на телефон шестое Клеймо, он думает, что запись у меня, более того, он знает, что запись у меня, вот только я понятия не имею, где она, а он конечно же этому не поверит. Не оставит меня в покое, пока не заполучит эту улику. Нужно спрятаться и переждать, обдумать свой следующий шаг.

– А как же комендантский час? – спохватилась я.

– Мэри Мэй тут уже побывала. Начало двенадцатого. Если мама и папа сумеют угомонить Кревана, до утра никто не спохватится. Селестина, я люблю тебя! – со слезами пробормотала Джунипер. – Ты прости меня, что так глупо вышло с Артом…

Я дернулась уходить. Вот уж чего мне точно сейчас не надо.

Она схватила меня за руку, крепко сжала.

– Выслушай меня, пожалуйста! Дай мне объяснить. Ты должна это знать.

Я медленно обернулась, готовая услышать самое плохое – про нее и Арта. Сбылись мои худшие страхи.

– Ничего у нас с Артом нет, – заторопилась она, слезы градом катились по ее лицу. – Он просил у меня помощи. Ему нужен был человек, кто приносил бы еду туда, к сараям. Он не хотел обращаться к тебе, чтобы не навлечь новую беду. Его отец силой вытряс бы из тебя информацию, за тобой следили. Он взял с меня честное слово, что я ничего тебе не скажу, но то и дело, клянусь тебе, Селестина, каждый день меня так и подмывало тебе рассказать. Зря я этого не сделала. Он дни напролет сидел взаперти в сарае Тиндеров, а по ночам я приходила и выпускала его, и мы говорили о тебе. О том, что мы оба тебя подвели. И как нам жить с этим дальше. Немыслимо. Он только один и понимал, что я переживаю. Вот и все, что было между нами, честное слово. Я старалась помочь ему, уберечь его – для тебя. – Она шумно потянула носом. – Не сердись на меня.

Я выдохнула с облегчением. Вот и хорошо, что между ними ничего не было, они оба искренне старались сделать как лучше для меня, хотя все-таки их сговор отдавал предательством. И мы обнялись с сестрой так крепко, словно в последний раз.

– Я всегда завидовала тебе, во всем завидовала, – неудержимо бормотала она. – Ты была идеальной. Всегда все делала правильно, всегда правильно думала и говорила. Все тебя хвалили. Я завидовала твоему совершенству. А теперь я завидую твоим Клеймам. Это мне следовало поступить в автобусе так, как поступила ты. И ведь я хотела. Я все время об этом думала. Но когда дошло до дела – не смогла, храбрости не хватило. И с этим тоже не справилась. Ты меня, пожалуйста, прости.

– Не вини себя за то, что случилось в автобусе, – вполне искренне сказала я ей. – Это уж вовсе не твоя вина. Я сама все сделала, мне и отвечать. У меня и мысли не было, чтобы вы как-то мне помогли, да и что бы вы сделали? Мы бы все трое попали в беду. Нет, ты ни в чем не виновата. – Насчет ее отношений с Артом я предпочла промолчать. Пока я не готова. Нужно время, чтобы подобрать верные слова.

– Нет! – твердо возразила она. – Я струсила. И теперь каждую минуту каждого дня я заново переживаю все то же: ту сцену в автобусе, и как ты стояла одна, а я отвернулась. – Она утерла слезы решительным, отважным жестом – еще один маленький солдат. – Но сейчас я поступаю правильно. Теперь я тоже храбрая. И ты поскорее уходи, Селестина. Иначе Креван заберет тебя, и никто не знает, куда он тебя потащит.

– Спасибо, – шепнула я, пожимая ей руку. – А тот парень, который меня принес, – ты знаешь его имя?

– Кэррик Уэйн.

Я радостно улыбнулась. Значит, я не выдумала его, он мне не приснился.

– Ты с ним знакома?