Клеймо красоты

А может быть, клад и в самом деле был… или даже сейчас есть? Тогда неудивительно, что Клаве так крупно не везло. Клады ведь обычно заклинают. На десятого человека, например, то есть клад откроется только десятому из тех, кто на него наткнется, а его предшественники будут уверены, что в руках у них – какие-нибудь старые черепки или просто грязь. Или на третьего мертвеца заклинают, что означает: должны умереть трое прикоснувшихся к кладу, и лишь тогда его можно будет взять. Бывают клады, заклятые на определенное слово или время, на погибель взявшего… Да мало ли каких премудростей намудрено за долгую-предолгую историю скрывания всех и всяческих кладов, а также их поисков! Напрасно думают несведущие люди, будто главное – найти координаты того места, где закопаны в земле или замурованы в стене сокровища. Не менее важно знать, каким заклятием они закляты, чтобы оберечься от последствий старинного колдовства.

А Клава Кособродова, надо полагать, этого не знала. Оттого и обрушивались на нее всяческие неприятности, начиная с потери собственного письма, в котором она просила свою мамашу сходить к какой-то там Дворецкой и разузнать про письмо ее мужа из госпиталя, и кончая…

Что? О чем просила?..

Катерина зажмурилась. Только сейчас, только в эту минуту до нее дошло, что Дворецкая, которая получила загадочное письмо от загадочного мужа, та самая неведомая Дворецкая, к которой так и не дошла мамаша Клавы Кособродовой, – это ее бабушка Ася Николаевна! А муж, диктовавший письмо в госпитале, – ее дед Василий Дворецкий. А письмо, которое она сейчас держит в руках, – то самое письмо, из-за которого Клава Кособродова считала всю свою жизнь напрасно пропавшей!..

«Спешу сообщить, что жив и здоров, насколько позволяет моя рана. Были минуты, когда думал, что вовсе каюк мне пришел, однако же оклемался, избежал гангрены. Поначалу боялся, что руку отнимут, но доктор сказал, вроде бы обойдется дело. Не иначе, твоими молитвами и горючими слезами, дорогая Асенька…»

Нет, это все не то. И дальше не то, не то… Ага, вот!

«Разве не чудо, что на соседней со мной больничной койке оказался – кто бы ты думала? Ни за что не угадаешь. А вспомни нашего соседа со старого двора, ну, того самого, у которого дед себе домовину при жизни выстругал. Вспомнила? Имени его называть не стану, сама понимаешь. Но вот открываю однажды глаза и вижу на соседней койке его небритую рожу.