Клеймо на душе

— Я не знал… — действительно искренне и немного растерянно признал Дан, не позволяя ей отдалиться.

Их шаги гулким эхом разносились в пустом коридоре подъезда.

— А что ты, вообще, обо мне знаешь, Дан? — хмыкнула Юлька, достав ключи. — Кроме того, что сам выдумал или «доброжелатели» и друзья подсказали, а? — ее голос просто лучился издевкой. А еще обидой такой силы, что он против воли укор совести испытал.

Что-то у них сегодня все на надрыве и по грани… А ведь сколько лет хоть какое-то держали равновесие… Если не считать того, что она его за эти годы раз тридцать «бросила». Ну и он психовал нередко, куда ж без этого?

— Почему линзы не носишь?

И… Ладно, он не стал сейчас ввязываться в этот ее спор… Все было сказано много раз, и не появилось ничего нового…

— Почему? Ношу. Но не могу долго. Глаза болят, ни одна фирма из тех, что пробовала, не подходит, — не то чтобы с охотой, но все же объяснила Юля, нырнув в темное нутро квартиры.

— Для меня линзы всегда надевала? — уточнил из спортивного интереса, и так вроде ясно же.

Юля, видимо, по тем же причинам ограничилась фырканьем.

Дан не настаивал. Хмыкнул. Зашел следом в темный холл, быстро набрав код на пульте ее охраны — его дата рождения.

— Мне нравятся твои очки, — заметил с усмешкой, сделав вид, что не услышал прошлой колкости. — Тебе идут.

— Не привыкай, — снова резко отмахнулась Юля, бросив на пол вещи: и сумку, и пальто. Пошла в сторону ванной. — У меня операция через две недели, буду делать лазерную коррекцию.

— Блин! Так у меня совсем мало времени осталось, чтоб исполнить все фантазии, которые появились, — протянул он, больше подзуживая, чем всерьез. Нравилось ему допекать ее. Из спортивного интереса.

Она обожгла его взглядом, каким-то непонятным Дану сейчас, отстраненным, ускользающим. Застыла на пороге ванной. Свет, который уже включила, шикарно высветил всю ее офигенную фигуру на контрасте с темным коридором.

Тело тут же отозвалось, пусть пока еще и неявно. Они точно давно не виделись…

Но что-то заставляло смотреть глубже, пытаться понять, что же сегодня не так, желать забраться не ей под юбку, а в голову, в мысли Юли…

— И не надейся, Дан! Я серьезно говорила…

— Да я тоже не шутки шучу, малая. Должна бы уже знать, — без злости, но властно прервал ее яростное возмущение. Даже с весельем. Оба понимали, что перевес на его стороне, и дело не в физической силе…

Самих себя у них никогда побороть не выходило.

Повесил свою куртку в шкаф, туда же ее пальто, ему не сложно, понимал, что сам Юльку из колеи выбил.

— Зачем ты приехал, Дан? — в этот раз тяжело выдохнула она, зайдя в ванную полностью и, судя по звукам, начала раздеваться и включила воду одновременно.

Дан и сам пошел туда, на ходу осматриваясь: почему-то потеплело на душе, когда ее пижамные штаны и старую футболку смятыми, лежащими в ванной у раковины увидел. После душа утром не убрала. Значит, одна была. И вечером… никого другого не ждала?.. Или достаточно близки уже, чтобы не комплексовать, если этот «жених», мля, явится?!..

Выдохнул, стараясь подавить ярость. Попытался отвлечься, вспомнив о первопричине появления.

— Ко мне утром отец приходил, — наконец-то начал о том, о чем сразу собирался с ней поговорить.

— Дима? — она удивилась. — Зачем? Снова ругались? — скосила на него встревоженные глаза через зеркало.

И ведь не притворялась, он видел.

— Нет…

Помыл руки в умывальнике, пока Юля воду в душевой кабинке настраивала. Он ее, конечно, со всех сторон… Ну, не подставил, но дискомфорта добавил, понимал. Это ему просто и хорошо, а для нее нюансы после их бурного секса в кабинете имелись. Потому и без претензий, что другим занята.

— Представь себе, просто разговаривали… О его просьбе.

Но при этом в упор через зеркало смотрел на то, как Юлька снимала вещь за вещью, не заморачиваясь и бросая одежду на пол…

— Просьбе? — еще более удивленно, уточнила Юля.

Забавно-горькая ситуация: будто муж и жена, семейная пара, которая знает друг друга до последней «трещинки» и родинки, и нет никаких комплексов, каждый другого принял на подкорке… И одновременно столько тайн и недомолвок, столько упреков, на которые ни он, ни она не готовы отвечать… От того вечно и печет за грудиной обоим.

В этот момент Юля, избавившись от жакета и юбки, сняла очки, отложив на столешницу у раковины, и начала блузу расстегивать. У Дана почему-то во рту пересохло. Забыв про воду, не вытерев руки, обхватил ее со спины, крепко обняв.

— Покажешь свою новую татуировку? — прошептал на ухо хрипло, и ожидая, и немного опасаясь.

Забыл снова про отца.

Оба застыли, словно теснее друг к другу стремясь. И не желая признавать этого.

Вдох-выдох в унисон.

Пальцы Юли на руках Дана, обхватывающих ее тело. Цепляются, переплетаются.

Нуждался в ней невыносимо! И дико злился из-за этого. Только тем и спасался, что и она без него жить не могла, сколько бы раз ни пыталась порвать эту связь.