Клеймо оборотня

— …призри нас, благослови и сохрани нас; и ниспошли ангелов своих, чтобы защитили нас от злого духа. Молю Тебя во имя единственного Сына Твоего, да пребудет с ним честь и хвала во веки веков! Аминь.

— Лицемер!

Невилл обернулся и увидел Луизу, стоящую на пороге, скрестив руки на груди. В ее глазах светился гнев и страх одновременно.

— Лицемер! — повторила она.

Невилл поднялся с колен:

— Ради Бога, Луиза, не начинай всего этого сейчас!

Она презрительно усмехнулась:

— И ты еще говоришь «ради Бога»?

— Перестань! — потребовал он.

— Я перестану, когда перестанешь ты, Джон. Я перестану напоминать, что ты позволил втянуть себя в этот ужас. Я перестану, когда ты вспомнишь, наконец, о своем долге, христианина и гражданина.

— Но ведь я пытаюсь спасти жизнь нам обоим! — воскликнул он. — Чего ты ждешь от меня? Фредерик, знаешь ли, не оставил мне выбора.

— У тебя есть выбор, и ты это знаешь.

— Хорошо, тогда я выбираю жизнь.

— Ты выбираешь грех!

— Вся власть — от Бога, — отрезал он. — Знакома тебе эта сентенция, Луиза? Ты помнишь, кем был Святой Павел?

Она рассмеялась ему в лицо:

— Власть?! Я что, по-твоему, невежественная дурочка, развлекающаяся у телевизора, пока ты тут распеваешь мне псалмы? Тебе прекрасно известно, что власть — это Президент, Конгресс и суд, а не эта банда фанатиков-убийц! Не примешивай к своей трусости еще и богохульство!

— Ну, знаешь ли, — пробормотал он, оправдываясь, — все-таки у них власти побольше, чем у меня, это уж точно.

— Христианин не должен убивать, Джон! Лучше умереть, чем совершить грех смертоубийства!

— Это абсурд, Луиза! Я никого не убивал! И никогда никого не убью!

Он направился к двери.

— А что же ты делаешь, помогая Фредерику? Как ты думаешь, почему он так хочет разгадать секрет Калди? Может, собирается сделать цирковое представление?

Невилл круто развернулся и сильно схватил Луизу за плечи. Это было так неожиданно, что она на секунду смешалась.

— А что такого высоконравственного сделала ты, Луиза? — закричал он. — Что ты сделала, не считая того, что постоянно осуждала меня за элементарное стремление выжить? Ответьте же, госпожа Переводчица, госпожа Наблюдательница!

Он отпустил ее и снова зашагал к двери, саркастически заметив:

— Ты не подходишь для роли самоотверженного гиганта нравственности.

— Так ты хочешь выжить, Джон? — спросила она, последовав за ним. — Значит, твоя цель — выжить? Отлично. — Она встала перед ним и загородила проход. — Тогда давай выживем вместе. Давай убежим отсюда, пойдем в полицию, попробуем совсем уехать из Маннеринга.

Она взяла его руки в свои и взволнованно произнесла:

— Где-то поблизости оборотень, Джон! Монстр-убийца!

— Наконец-то мы добрались до правды, — сказал он. — Ты просто боишься, радость моя, боишься умереть, боишься, что тебя убьют. И хочешь сделать все возможное, чтобы избежать этого. Но ведь и я стремлюсь к этому с тех самых пор, как твой братец — заметь, член твоей семьи, а не моей — вовлек нас в это сумасшествие.

— О, Джон, какой же ты идиот! — воскликнула она. — Если бы у тебя была хоть крупица здравого смысла, ты бы боялся, как я.

— Но я и боюсь, не меньше тебя, — сказал он, грубо отталкивая ее.

Он пошел по коридору к лифту и, нажимая кнопку, сказал:

— Да, я боюсь, Луиза, ужасно боюсь, и не только оборотня, но и этих маньяков. Я боюсь твоего брата точно так же, как и Клаудиу, которая бродит поблизости. Но в этом страхе есть разница. Ведь чудовищ только двое, тогда как под началом Фредерика сотни, а может быть, и тысячи людей. И потом оборотни не создают таких сооружений, как этот твой чертов Центр!

— Что значит «мой» Центр?

— Ну, ты же здесь работала, не я.

— Какой же ты… — ей не удалось договорить, потому что в этот момент открылись двери лифта.

«Кнут», управляющий лифтом, знал, что чета Невиллов направляется на совещание к капитану. На первом этаже их встретили и проводили в кабинет Брачера двое других головорезов. Ни Джон, ни Луиза не хотели продолжать спор в присутствии этих людей, поэтому они хранили мрачное молчание до самых дверей кабинета. Здесь Невилл не удержался от последнего замечания:

— Я хочу напомнить тебе кое-что, — сказал он, берясь за дверную ручку. — Я сотрудничаю с Фредериком, чтобы защитить тебя…

— Да брось ты! — воскликнула она.

— …и я надеюсь, что когда он закончит с этим своим проектом, он нас все же отпустит, хотя уверенности у меня нет. Мы оба слишком много знаем. Единственная надежда выжить — это держать язык за зубами и делать то, что скажут. Я намерен выжить, Луиза. И если ты тоже этого хочешь, веди себя, как подобает умной женщине, а не эмоциональной школьнице.

Он толкнул дверь и вошел в приемную, оставив дверь открытой. Горя негодованием, Луиза последовала за ним мимо Бриггса прямо в кабинет Брачера. Если Невилл думал, что одно присутствие Брачера исключает возможность каких-либо споров, то он глубоко заблуждался. Первое, что они услышали, оказавшись в кабинете, был взволнованный голос; Петры Левенштейн:

— Мне наплевать на мою роль в этом проекте! Мне наплевать на развитие научных знаний! «Я хочу уйти отсюда к чертовой матери!