Клеймо роскоши

— Женя, если вы только это сделаете, если сможете все вернуть, я вас озолочу! Я серьезно. Вы не представляете, в каком я оказался положении. Как узнал от Олега про Рамазанова — сразу понял, что с товаром возникнут проблемы, но сделать-то было уже ничего нельзя. Их телефоны молчали. Послал своих людей навстречу. Те приехали и нашли их обоих, вот так. Подключил своих знакомых из милиции, да что толку. Боюсь, как бы это убийство теперь не ударило по мне и моему бизнесу. Расследование ведь будет серьезное.

— Что был за товар? — перебила я его, поглядывая на часы. — Времени у нас в обрез, поэтому давайте по-быстрому.

— Да, конечно, — затряс головой Павлов. — Они должны были забрать у поставщика партию рубинов. Двести двадцать четыре камня — четыреста восемьдесят карат. Поставщик проверенный, камни отличного качества. Стоимость — миллион двести тысяч долларов. Потом, три крупных камня — сапфир, изумруд и александрит, каждый килограмма по полтора. За них шестнадцать миллионов долларов. Два миллиона я уже заплатил авансом. Так что Ухлин вез с собой наличными примерно пятнадцать миллионов с копейками.

— Стоп, а вы что, сами не ездите с ними оценивать камни? Доверяете это Ухлину с Рамазановым? — удивилась я. — Они что, большие специалисты в этом деле?

— Фу, нет, — выдохнул убитый горем Павлов. — Неделю назад я оценивал крупные камни. Ездил на переговоры в Москву, потому что товар достаточно серьезный. Неделю мы торговались, и вот я согласился на предложенную цену. Ухлину оставалось их только забрать. По мелким рубинам мне присылали пробную партию и заверили, что остальной товар такого же качества. Сумма в принципе небольшая. В этом случае я позволил Ухлину самостоятельно провести сделку. У него квалификация достаточно высокая, можно довериться. Иначе бы я не поставил его директором моего холдинга. Он ведь тоже начинал с низов.

— Ладно, все ясно, — кивнула я, — с мелочью я разберусь, а вот крупные камни… Мне бы хоть какое-то описание, как они выглядели, чтоб быть уверенной на сто процентов. Были какие-то особые приметы?

— У меня есть их фотографии, — ювелир показал мне флешку, — все здесь. Файл называется «Волхвы». Я когда на них посмотрел, то у меня по какой-то причине возникли эти библейские ассоциации.

— Бывает. — Я выхватила у него флешку и вставила ее в порт своего ноутбука.

— Остальные файлы не открывайте, — торопливо предупредил ювелир, выглядывая из-под столешницы, держась за край стола и подтягиваясь на носочках.

— Я не любопытная, — бросила я спокойно, в то время как пальцы бегали по клавиатуре компьютера.

На жидкокристаллическом экране развернулись цветные фотографии отличного качества. Кристалл изумруда, напоминающий карандаш, торчал из куска матрицы — белой слюды. Он как бы рос из нее — зеленый стебель инопланетного растения толщиной с человеческую руку. Ровный, чуть с синевой цвет, приятный глазу. Трещины и какие-либо дефекты на поверхности кристалла не просматривались, но по форме основания я бы все равно смогла отличить этот от десятка других. На второй фотографии было нечто красно-зеленое, ощетинившееся лесом игл. Морской еж, да и только. В отличие от спокойного изумруда александрит выглядел довольно агрессивным. Я увеличила фотографию, насколько это было возможно, и увидела, что у кристалла отломано несколько игл. По этим сколам идентифицировать его — минутное дело. Сложнее обстояло дело с сапфиром. Просто сиреневая каменюка округлой формы. Ничего примечательного, только размер с голову ребенка.

— Да, камни приметные, если они мне попадутся, то непременно узнаю, — сказала я, возвращая Павлову флешку.

— Только найдите их, — жалостливо протянул Павлов.

— Найду, — пообещала я и перешла к более животрепещущим вопросам: — Викентий Иванович, возвращаясь к смерти вашего начальника службы безопасности, ответьте, кто опознал его тело, если Ухлин был без сознания, а охранники убиты? Что, один из тех, кого вы послали на поиски пропавших сотрудников?

— Ну да, — кивнул головой Павлов. — Они ж из нашей охраны, поэтому знали и Диму, и Рустама. Рустама, конечно, опознать было трудно, потому что лицевые кости оказались раздроблены от ударов биты. Лица практически нет. Узнали, кто это, только по документам в кармане.

— Не нравится мне все это, — пожаловалась я хмуро. Ювелир перехватил мой взгляд, на секунду задумался, а затем протянул понимающе:

— Думаете, Рамазанов инсценировал свою смерть и скрылся, прихватив с собой камни и деньги?

— Эта версия очень похожа на правду, — согласилась я, — мне бы только взглянуть на фотографии с места преступления, сделанные милицией, и я бы сказала точнее. Одно бесспорно — его забили битой не в поезде. Возможно, он уже был мертв, когда ему уродовали лицо.

— Почему вы думаете, что все было не в поезде? — удивленно спросил ювелир.