Клеймо смерти

— Вас наверняка интересует долгая пауза между первыми двумя женщинами и Эммой и Эшли, ведь так? Все дело в том, детектив-суперинтендент, что мне показалось, будто я обрел спасение в жене и детях. Но несколько недель назад я узнал, что у этой стервы роман на стороне. Меня водили за нос. Женщины — паразиты. Ядовитые твари. К счастью, я не сидел сложа руки и собрал богатую коллекцию свежих проектов. Я даже думал, что, может быть, проблема во мне, и недавно попытался обратиться за помощью к одному психиатру, но и он не пожелал меня понять. Как и все остальные. Что игра закончена, я понял, когда меня покусала собака. Вы — хороший коп, детектив-суперинтендент, но у вас столько помощников. Мне никогда никто не помогал. Но я настроен философски. Приходит время, и охотник должен идти дальше. Добыча может быть той же, но сцена будет другой.

Грейс не спускал глаз с человека на экране, и чем дальше, тем безумнее выглядел доктор. Уверенный в себе, самодовольный, щеголеватый, он вдруг начинал путаться, трястись, как будто отключался.

— Пожалуйста, передайте семьям Харрисона, Маркуса и Феликса, что я хотел бы сказать им, как приятно мне было знать их, но терпеть не могу лгать. То, что я сделал с ними, изменило их к лучшему, пусть и ненадолго. Но, оставшись без них, мир ничего не потерял.

Крисп наклонился вперед и улыбнулся.

— И еще одно. Нет, не одно. Во-первых, на ближайшем брифинге передайте всем специальное послание от Брайтонского Клеймовщика. Скажите им, что толстуха еще не спела.[14] А во-вторых, напомните слова одного американского серийного убийцы, который, отвечая судье, только что приговорившему его к смертной казни, сказал: «Веселись на земле, милый». И, да, в-третьих. Не сомневаюсь, что вам хотелось бы знать, как умирали мои проекты. Я занимался с ними сексом, защищенным сексом разумеется, — беспечность и опрометчивость мне несвойственны, — потом целовал на прощание, прижимаясь губами к их губам, высасывая из их легких последний вдох, и, наконец, топил. Я овладевал ими навсегда. Они уже не могли больше отвергнуть меня. Вам никогда не познать это чувство. Но, поверьте мне, оно прекрасно! И я еще испытаю его. Много раз! А вот предостережение вам, детектив-суперинтендент, и вашей смышленой команде. Не пытайтесь найти меня. Если только не хотите, чтобы я и вами овладел навсегда! Мне терять нечего, у меня никогда ничего не было. У вас же есть все: чудесный сынишка, красавица жена и восхитительный новый дом. Будет очень жаль, если вы никогда больше их не увидите. Я серьезно. Уж вы поверьте!

Он снова махнул рукой:

— Пока-пока!

Экран погас.

100

Воскресенье, 21 декабря

Новость о спасении молодых женщин, констебля Луизы Мастерс и Логан Сомервиль, отразилась на настроении собравшихся в конференц-зале Суссекс-Хауса на второе дневное совещание. Однако ужасные подробности расправы доктора Криспа над своими бывшими школьными товарищами и тот факт, что главный подозреваемый все еще оставался на свободе, омрачали общую атмосферу и настраивали на деловой лад.

За спиной Грейса появилась новая белая доска с двумя фотографиями. На одной была запечатлена лежащая в деревянном ящике Логан Сомервиль, на другой, сделанной крупным планом, показана отметина в два дюйма длиной и полдюйма высотой на ее правом бедре. «ТЫ МЕРТВА».

Состав присутствующих пополнился на этот раз новыми лицами: Питом Дарби и миниатюрной, но жесткой и цепкой Лорной Деннисон-Уилкинс, отвечавшей за поисковые работы на территории обоих участков.

— Ушел в туннель? — подал голос Норман Поттинг. — Если доберусь до этого ублюдка первым, поставлю печать прямо на задницу.

В зале захихикали, и Грейс тоже улыбнулся. Похоже, сержант понемногу восстанавливался и все больше напоминал себя прежнего, пусть даже и не в лучших своих проявлениях. Ручные часы показывали ровно половину седьмого вечера, но он по привычке сверился с настенными, а потом еще и посмотрел время на телефоне. Подавил зевок. После утреннего брифинга Грейс завернул в большой пустой офис главного суперинтендента, позвонил Клио, извинился, а потом разулся, расстегнул рубашку, стащил галстук и проспал целых два часа на софе своего босса.

Хотя он и принял душ в туалетной комнате отдела тяжких преступлений, и переоделся в свежее белье, смену которого держал в шкафу, ощущение свежести не пришло, и глаза саднили, словно их натерли наждачной бумагой. Но сейчас это было не важно. В крови снова шумел адреналин. Он вдыхал запах погони и вместе с ним густеющий мрак отчаяния.

Группа наблюдения не видела никого, кто выходил бы из особняка Криспа или с территории соседнего, заброшенного, участка. Однако же доктор каким-то образом оказался в городе, похитил Луизу Мастерс и доставил ее в подвальную темницу. Как?

И где Крисп сейчас? Никто не видел, как он выходил из дому. Однако тщательнейшие поиски на территории его участка, поиски, к которым были привлечены все свободные полицейские Суссекса и Суррея, не дали ровным счетом ничего. Если Крисп и скрывался где-то, его не нашли.