Клеймо сводного брата

Алла Лебедева Клеймо сводного брата

Глава 1.

– Научи меня водить, Герман, – слышу, пока собираю сумку, чтобы в очередной раз сбежать из этого дома. И вот надо было показаться Соне с ее нежным голосом и босыми стройными ножками.

Смотрю сначала на пальчики с розовыми ноготками, потом уже на острые коленки и белые кружевные шорты. Их надо объявить вне закона, тем более для девушки ее возраста.

– Герман? – ее лицо как всегда чистое от макияжа и приветливое, а я смотрю на губы, что она прикусывает. В этом доме меня сводил с ума отец, который забрал меня от нищей матери и контролировал жизнь. И она. Она особенно. Нежная. Невинная. Так и говорящая всем своим видом: трогать нельзя.

– Ты же вроде уже учишься. Зачем тебе я?

– Потому что ты не будешь на меня орать. Он пугает меня.

Ты просто не знаешь, как могу испугать тебя я. Особенно своими мыслями.

– Или ты уезжаешь?

Перевожу взгляд на сумку. И выдыхаю. Очередная ссора с отцом. Ребячество. А мне уже восемнадцать. Я уже учусь на врача. Не знаю, зачем поступил, наверное, чтобы отцу насолить, который хотел отдать меня в бизнес-школу.

И я ведь тоже туда хотел, деньги я полюбил, но его требование привело меня к очередному взрыву.

– Нет. Я не уезжаю. Поехали, покажу тебе мастер-класс.

Она прыгнула от радости.

– Я быстро! Только оденусь.

Она убегает, а я быстрым шагом за ней, только и надеясь, что она опять забудет прикрыть двери. Удача. Теперь осталось только убедиться, что рядом никого, и стискивать челюсть, наблюдая, как эта прелесть, пританцовывая, переодевается. Сначала стягивает шортики, оставаясь в одних трусиках. Белых и невинных, как и она. Потом стягивает топик, все еще не утруждая себя ношением лифака. Надевает водолазку, потом джинсы, а я уже прикрываю глаза, как раздвигаю ее ножки.

– Герман, – меня буквально отшвыривают от двери, и я вижу перед собой отца. Я буду похожим на него, таким же высоким с жесткой линией подбородка и острыми скулами. Но как же от этого тошно.

Особенно тошно от той зависимости, которая возникает от власти, которой я, как и он, со временем смогу обладать. От денег, которые хотят все получить. От себя.

– Пойдем поговорим, – кивает он на лестницу, и я кидаю последний взгляд на попку яблочком.

Плетусь за ним, рассматривая убранство, лепнину под потолком и хрустальную люстру. Я быстро привык к роскоши, только вот желание все спрятать так и не искоренил у себя. Все кажется, что кто-то что-то стащит. Я бы Софку спрятал. Только вот кто ж мне даст.

Кабинет отца всегда казался кабинетом с электрическим стулом. Вот-вот и его голос превращается в разряд тока, бьющий по нервам.

– Я пошел тебе на уступку, дав поступить на мед. брата.

– Врача, – перебиваю я, перекатываясь на ступнях, и засунув руки в карманы джинс. – И я поступил сам.

– Если я захочу, единственное место, куда тебя бы приняли – смоленская шарага.

– За чем же дело встало.

– Ты мой сын! Я хочу, чтобы ты вырос человеком. А ты шатаешься по гонкам, выглядишь как босяк и набил очередную татуировку!

– Я устал от твоего контроля.

– Зато пялиться на Софию ты не устал. Она твоя сестра.

– Сводная.

– Тем не менее. Она не для тебя.

– Потому что я цыган, – ухмыляюсь.

– Нет. Потому что должна сыграть в этой семье свою роль. И ты мне в этом должен помочь.

– Какую роль? – напрягаюсь я. Не думал, что он собирается контролировать и ее. Хотя на что я рассчитывал?

– Мне нужна компания Соколова. Уверен, он будет посговорчивее, если наши дети поженятся.

Меня пробрал смех.

– Значит решил ее продать, как племенную кобылу?

– Всего лишь устроить ее, пока она не влюбилась в тебя. Петька более подходящая партия. Познакомь их.

– А если откажусь.

– Отправишься к матери в притон. Я не спрашиваю, я ставлю условие. Сделаешь все правильно, и я отправлю тебя в штаты на стажировку.

Это то, о чем я мечтал. За год мне понравилось учиться на врача, но в Америке медицина развита сильнее.

– Ну что? – поднимает густые брови отец. – Готов отказаться от будущего ради дырки?

– Не готов, – выплевываю я и устремляюсь на выход. Не готов. Потому что влюбленность в Соню похожа на болезнь. А деньги – это фундамент жизни, способный защитить от любой беды.

– Опять поссорились, – слышу голос, и в мозг стрелой огненной стреляет возбуждение. Как обычно возле нее.

– Как обычно. Ну что, готова прокатиться.

Она кивает и пружинистым шагом идет к двустворчатой двери. Я открываю ее, пропускаю сестру и быстро оборачиваюсь.

Отец смотрит внимательно, наверняка, чувствуя себя богом, распланировавшим наши жизни. И я иду у него на поводу, потому что сам пока не способен ничего добиться.

Соня трясется, пока держит руль, и я закатываю глаза. Есть идея, но весьма порочная. Но учитывая, что скоро она уйдет из моих рук, как песок сквозь пальцы, то можно и пошалить.

– Ну и что ты трясешься как эпилептик? Чего боишься?

– Совершить ошибку.

– Я могу помочь, поднимай зад.

Она смотрит недоуменно, приоткрыв свои пухлые губки, но делает, как говорю. Я сажусь под нее, от чего она непроизвольно вздыхает.

– А так можно?