Клеменс Меттерних. Его жизнь и политическая деятельность

Греческое восстание было точно так же одним из дальнейших последствий французской революции. Еще во время своего похода в Египет Наполеон призывал греков к борьбе с турками. Но у них отсутствовало тогда национальное сознание, а главное – материальные средства. Греция была страной бедной по своей природе и без значительной торговли; она была отделена от остальной Европы вековым рабством, невежеством и естественными препятствиями: горами и морем. Из этой изолированности вывел Грецию опять-таки Наполеон. Ее экономический подъем явился одним из неожиданных последствий Наполеоновской континентальной системы. Когда коммерческие флоты европейских государств спустили свои паруса и гавани закрылись для английских товаров, – тогда наступило царство маленьких греческих шхун, которые, ловко избегая таможенного надзора, брали английские товары с острова Мальта и распространяли их по берегам Австрии, Италии, Испании, Португалии и даже Франции. И это продолжалось так семь лет, то есть все время господства континентальной системы. Тот же Наполеон, который дал Греции возможность обогатиться, подготовил и первых вожаков греческого восстания. Как известно, Ипсиланти и другие греческие деятели служили в русской армии и прониклись тем же патриотическим духом, который возбудила борьба Наполеона среди всего русского офицерства. Это были раскаты того же грома, который потрясал Францию в 1789 году. Пока Меттерних подавлял революции в Испании, Неаполе и Пьемонте, семиглавая гидра показалась в скалистых пещерах Эгейского моря.

Первые известия о восстании были получены на Западе в марте 1821 года, когда Меттерних и император Александр находились еще в Лайбахе. Нетрудно понять, как должен был отнестись Меттерних к греческому восстанию. С одной стороны, оно угрожало владычеству Турции, существование которой, как нам известно, составляло один из догматов австрийской политики на Востоке. С другой стороны, греческие повстанцы были теми же карбонариями, как выражался Меттерних, которые восстали против своего законного государя и угрожали своим примером раздуть революционный пожар и во всей остальной Европе. В этом отношении политика Австрии была точно и ясно определена заранее. Она по своей непреложности действительно принимала характер настоящей религии, как выражался Меттерних в письме к Эстергази, австрийскому посланнику в Лондоне.

Для России же это дело представлялось немного иначе. С теоретической точки зрения император Александр, конечно, не мог не соглашаться с тем, что один общий дух “неповиновения и мятежа” пронизывал как неаполитанскую, так и греческую революции. Но, с другой стороны, русские интересы на Востоке были противоположны австрийским. Еще со времен Петра Великого завоевание Константинополя сделалось целью русской внешней политики, и поэтому Россия должна бы приветствовать всякое событие, которое ускорило бы падение Турецкой империи.

Кроме того, Россия исстари являлась как бы покровительницею христиан Турецкой империи, и не прийти на помощь грекам теперь, когда свирепствовали турецкие янычары и башибузуки, значило бы подорвать свой собственный авторитет и потерять ту поддержку, которую русская политика находила среди христианских подданных Турции.

Таким образом, русская дипломатия была поставлена перед трудной дилеммой: поддерживать греков – или предоставить их собственной судьбе, что было равносильно оказанию поддержки Турции. В первом случае император Александр впал бы в противоречие с охранительными началами; во втором – он нанес бы тяжелый удар русскому влиянию на востоке. Как увидим ниже, царь не примкнул ни к одному из этих двух решений; отсюда и та неопределенность, которой отличалась его политика во время греческого движения.

Мы упомянули, что, когда известие о восстании было получено в Лайбахе, царь тотчас же позвал к себе Меттерниха и вместе с ним решил “предоставить греческое движение своей собственной судьбе”.

Так же поступил царь Александр и с сербами за восемь лет до греческого восстания. Во время его пребывания во Франкфурте в 1813 году к нему явилась сербская делегация с просьбой помочь им против турок. Царь отказался. Как тогда, так и теперь, во время греческого восстания, он жертвовал традиционными русскими интересами на востоке во имя охранительных начал.