Клеменс Меттерних. Его жизнь и политическая деятельность

Как известно, война кончилась для австрийцев весьма быстро и печально. В течение одной недели – от 4 до 11 июля – они потеряли 51626 солдат и 864 офицера, в том числе 17 генералов.

Немало стоила война и французам: в сражениях 5 и 6 июля они потеряли 20 тысяч человек и 28 генералов, в одних только венских больницах находилось 43 тыс. больных и раненых французских солдат. Это обстоятельство заставило Наполеона поспешить с предложением мира.

Здесь на сцену снова выступает Меттерних, уже в качестве австрийского министра иностранных дел.

Непосредственные обстоятельства, вызвавшие назначение его на важный министерский пост, до сих пор остаются не вполне выясненными.

Друзья бывшего министра Стадиона обвиняли Меттерниха в интригах – мнение настолько установившееся, что даже третья жена его, графиня Мелания Зичи, двадцать пять лет спустя спрашивала у своего мужа объяснения по этому поводу. Сам же Меттерних представлял свое назначение как совершившееся помимо его воли. Еще 8 июля, после Ваграмского поражения, граф Стадион, считавший себя ответственным за войну, подал в отставку и предложил своим преемником назначить Меттерниха. Меттерних сначала отказывался принять такой ответственный пост и согласился только после долгих настояний императора Франца. Однако и после формального принятия министерского портфеля он из осторожности оградил себя условиями, о которых упоминает в письмах к матери, прося ее сохранить это в тайне, дабы его слова не дошли как-нибудь до родственников Стадиона. Эти условия, за которыми скрывается желание Меттерниха возложить всю ответственность за войну и ее печальные последствия на Стадиона, заключались в том, что до окончания переговоров Стадион формально остается министром иностранных дел, сам же Меттерних должен участвовать в переговорах только в качестве советника императора Франца.

Мы не будем описывать переговоров, которые тянулись почти два месяца и в которых выступают уже знакомые нам дипломатические приемы Меттерниха и Наполеона. Отметим только следующее: Наполеон, увидев, что конференция о мире, заседавшая в Альтенбурге, где Меттерних и Шампаньи старались обманывать друг друга, не приводит к желанным результатам, вызвал к себе князя Лихтенштейна и в одни сутки заставил его принять продиктованные ему условия.

Так был заключен Венский мир, лишивший Австрию третьей части ее владений, из которых прилегающая к Адриатическому морю полоса с Триестом и Фиуме отошла к итальянским владениям Франции, Галиция же частью перешла к России, частью вошла в состав созданного Наполеоном в 1807 году Варшавского герцогства. Кроме уплаты военной контрибуции в 85 млн. франков, Наполеон еще обязал Австрию держать не более 150 тыс. войска.

Венский мир создал для Австрии положение, схожее с тем, которое Тильзитский создал для Пруссии. Со всех сторон Австрия была окружена французскими владениями или государствами, которые, подобно Варшавскому герцогству, находились под покровительством Франции. Австрия не могла больше думать о новой войне, тем более что ее торговля и финансы были окончательно расстроены, а ее войско доведено до безопасного для Наполеона минимума. Единственной политикой, которую Меттерних считал теперь возможной и выгодной, была дружба с Наполеоном, пока какая-нибудь счастливая случайность, как, например, смерть французского императора, не избавит Европу от его страшного ига.

Одно непредвиденное обстоятельство, вскоре после заключения Венского мира, помогло Меттерниху выполнить первый пункт его программы, – сближение с Францией.

Еще в Эрфурте Наполеон попросил у Александра руки его младшей сестры, Анны Павловны; то же предложение он повторил и в конце 1809 года. Александр медлил с ответом, требуя каждый раз нового срока, чтобы убедить свою мать. Наполеон истолковал эти колебания в неблагоприятном для себя смысле и, не дождавшись окончательного ответа от петербургского двора, обратился к австрийскому посланнику, князю Шварценбергу, прося руки австрийской эрцгерцогини Марии Луизы. Шварценберг дал благоприятный ответ и в тот же день, от имени австрийского императора, подписал брачный договор. Он это сделал, не заручившись формальным согласием своего правительства, предполагая, что оно встретит совершившийся факт с большой радостью. Действительно, так и случилось: император Франц охотно выдал свою дочь за Наполеона, “желая обеспечить своему государству, – по его словам, – несколько лет мира, чтобы оно могло залечить свои раны”. Радовалось и венское общество, а больше всех – Меттерних. “Если бы я был спасителем человечества, – писал он своей жене, находившейся в Париже, – я не получил бы стольких приветствий и выражений уважения, как за содействие, которое оказал в этом деле. Я получу орден Золотого Руна... но нельзя не признаться, что нужны были необыкновенные обстоятельства, чтобы дать мне больше того, чего мое честолюбие могло желать, хотя, в сущности, я никогда не имел честолюбивых замыслов”.