Кленовые тайны

Тогда комендант общежития сделала самую странную вещь, какую только могла себе представить чародейка в подобной ситуации: она мощно потрясла дверь. Это действие возымело свои результаты — из недр запертой комнаты номер «3» раздались неприличные пожелания в адрес мерзавца, имеющего смелость ломиться среди бела дня в запертое помещение.

— Видимо, то, что комнату запирают, дабы обрести покой в тишине и уединении является тайной за семью печатями? — вопросил возмущённый женский голос, послышался звук поворачиваемого в замочной скважине ключа, и дверь резко распахнулась.

На пороге застыла престранного вида девица. Долговязая, худая, сутулящаяся, с чёрными, как смоль, волосами, неопрятно отросшими после некоей экзотической стрижки. Брови девицы либо были выщипаны напрочь, либо осветлены и замазаны густыми белилами, как, впрочем, и всё её лицо, основательно напоминающее грим традиционного артанского театра. На белёсом лице выделялись лишь подведённые чёрным глаза и кроваво-алые губы.

— Яна Оку́ра! — обвиняюще повысила голос комендант общежития, сведя на переносице свои густые брови, — позвольте спросить, что вы делаете в своей комнате, когда у вас идут занятия?

— Я больна, — нимало не смутившись, заявила девица, — и лежала в постели до тех самых пор, пока вы, госпожа Саю́си не предприняли попытки вышибить дверь моей обители скорби.

— Кто удостоверил твой недуг? — пропустив мимо ушей колкое замечание продолжила допрос госпожа Саюси, перейдя со странной студенткой на «ты», — согласно регламенту у кленовки или кленовца должно иметься письменное подтверждение наличия заболевания, не позволяющего полноценно проходить обучение вкупе с рекомендациями по лечению. Очень надеюсь, что у тебя оное имеется.

— Разве нужна бумага, дабы подтвердить наступление утра или же ночи? — тоном философа поинтересовалась странная обитательница комнаты под номером «3», — разве нуждается женщина в медицинском свидетельстве о наступлении ежемесячного недомогания?

— Даже слушать ничего не желаю, бесстыдница! — в сердцах воскликнула комендант, всплеснув руками, — в присутствии древесно-рождённого лорда и невесты Дубового клана рассуждать по подобных постыдных вещах! Марш на занятия!

— А разве принадлежность к древесным кланам избавляет особу женского пола от естественных физиологических особенностей? — пробормотала девица себе под нос, но с таким расчётом, чтобы все присутствующие хорошенько расслышали её, — тогда это — очень серьёзный повод для сожалений, что мне не повезло родиться дочерью какого-нибудь клана.

Глава 2 ДЕВУШКА И ПАРЕНЬ

— Не могли бы вы нас оставить, госпожа Саюси, — обратился Вил к коменданту Кленового общежития. Она как раз открыла рот, чтобы поставить на место нахальную студентку, — нам нужно побеседовать с соседкой погибшей девушки.

— Погибшей? — если бы на лице Яны Окуры имелись брови, они непременно бы взлетели вверх, — значит, леди Смерть уже одарила счастливицу милостью своего последнего поцелуя, — закончила она с удовлетворённой мрачностью.

— Оставляю вас, — чопорно проговорила комендант, — и не позорь институт! — это уже относилось к обитательнице комнаты под номером «три», — прекращай свои фокусы!

Чародейка удивлённо разглядывала вполне себе обыкновенную комнату в студенческом общежитии, разве что величина помещения недвусмысленно говорила о статусе учебного заведения, да большое окно в западном стиле опускалось почти до самого пола. Однако на этом вся обыкновенность заканчивалась. Комната делилась на две абсолютно не похожие друг на друга части, и части эти принадлежали двум явно не похожим друг на друга девушкам. На одной части проживала аккуратная и собранная студентка. Она содержал свой письменный стол в идеальном порядке, даже книги на полке не поленилась расставить по цвету корешков. Кровать заправлена с армейской тщательностью, идеально чистое полотенце на спинке не имеет ни единой складочки. На прикроватной тумбочке помимо кувшина и стакана примостился горшочек с кактусом. Одним словом, даже въедливой госпоже Саюси, явно не брезгующей проверкой девчачьих комнат, не к чему придраться. Зато вторая половина!

Рика не сдержала улыбки, потому как эта часть комнаты здорово смахивала на дурную театральную декорацию. Будто бы третьеразрядный театрик вознамерился создать декорацию «логово некроманта»: обилие лоскутов чёрного цвета, странного вида пентаграмма уродует простенок, внизу алтарь (подозрительно смахивающий на перевёрнутый ящик, укрытый куском чёрного же бархата), на нём черепа животных и птиц. Букетик цветков бессмертника воткнут в чашу с песком вперемешку с ароматическими палочками. Приправлялось всё это безобразие вырезанными из бумаги силуэтами летучих мышей и свечами из багрового воска. А к прутьям спинки кровати привязаны тщательно обглоданные кости, в которых с одного взгляда можно было угадать куриные косточки, судя по всему, оставшиеся от подаваемых на обед блюд.