Клеопатра

Кроме большой семьи, проверенных советников и преданных римлян, в ближний круг Клеопатры входил юноша по имени Марк Антоний Антилл, старший сын Антония и Фульвии. Царица относилась к обучению детей весьма серьезно. После Подношений она доверила воспитание своих отпрысков Николаю Дамаскину, высокому румяному красавцу моложе ее на несколько лет, талантливому оратору и беззаботному остроумцу, верному последователю Аристотеля в философских и жизненных установках. Несмотря на веселый и даже несколько легкомысленный нрав, Дамаскин знал толк в логике и был тем человеком, кто изящно и убедительно закончит вашу речь, если вы разрыдаетесь посередине. Оратор переехал во дворец. Под его присмотром дети изучали философию и риторику, но прежде всего – историю, которую их учитель считал «наукой, подобающей царям». Николай оказался не только гениальным ученым, но и неусыпным надзирателем, строгим, острым на язык наставником. В свободное время он писал дополнительные двадцать пять томов к уже существующим ста сорока томам истории древнего мира; труд, сравнимый с иными подвигами Геракла. Дети, однако, продолжали шалить и веселиться как прежде, с энтузиазмом постигая азы придворной жизни. Луций Мунаций Планк, бывший наместник, а ныне один из ближайших советников Антония, в один прекрасный день вышел к обеду нагим и выкрашенным в синий цвет. Нацепив рыбий хвост и венок из кувшинок, он развлекал гостей, изображая морскую нимфу.

Врожденная щедрость Птолемеев оказалась заразительной. Один лекарь из свиты Антилла задремал за обеденным столом и начал нахально, переливчато храпеть. Когда другой лекарь – бывший ученик врача, в свое время совершивший экскурсию на дворцовую кухню, – растолкал беднягу, Антилл пришел в восторг. Обведя зал широким взмахом руки, он объявил: «Все это твое, Филот», – и одарил находчивого гостя набором золотых кубков. Не поверивший своим ушам Филот унес домой целый мешок дорогой утвари. Горожане по-прежнему наслаждались музыкой, театральными постановками и трюками бродячих актеров. Шутливый пакт Антония и Клеопатры обрел новую жизнь, и благодаря остроумию неизвестного каменщика, наполнился новым содержанием. До нас дошла надпись на пьедестале статуи Антония от двадцать восьмого декабря тридцать четвертого года. Если верить этой надписи, александрийцы разделяли симпатию своей госпожи к римскому гостю. Она гласит не «Отчаянный Гуляка», – по-гречески получается забавный каламбур, – а «Отчаянный Любовник».

За развлечениями не забывали и о делах. Царица как прежде принимала просителей, разбирала судебные тяжбы, участвовала в религиозных обрядах, обсуждала с советниками финансовые вопросы и появлялась на городских праздниках. Египетские государственные дела становились все более египетско-римскими. Легионеры надолго задержались в Александрии; римские телохранители Клеопатры писали ее имя на своих щитах. Александрийские римляне ни в чем не знали нужды. В тридцать третьем году царица подписала указ, освобождавший от налогов одного из приближенных Антония. Публий Канидий храбро воевал в Парфии и отличился в Армении. За верную службу царица даровала ему пошлину на десять тысяч мешков зерна и пять тысяч амфор с вином. Он и его помощники на всю жизнь освобождались от податей со своих участков. Даже домашний скот Канидия получил иммунитет от налогов, реквизиций и конфискаций[47]. То был надежный способ сохранить лояльность римлян на случай, если одного очарования Александрии окажется недостаточно. Способ куда более надежный, чем старый добрый подкуп, который лишь развращал людей, «приучая их требовать еще и еще». Римский триумвир и египетская царица проводили вместе много времени. Клеопатра любила брать с собой Антония, отправляясь на празднества или судебные слушания. С ее подачи Антоний, как когда-то в Афинах, стал часто бывать в гимнасии. Сделавшись неформальным главой греческой общины, он охотно занимался ее финансами и школами, посещал диспуты и состязания атлетов. Вдвоем с Клеопатрой они позировали художникам и скульпторам: он в образе Осириса или Диониса, она – Исиды или Афродиты. Летом тридцать третьего года Антоний наведался в Армению и заключил мир с мидийским царем. Новоиспеченные союзники поклялись друг другу в вечной дружбе, договорившись вместе выступать против Парфии и, если понадобится, против Октавиана. В Азии царило спокойствие. Антоний привез в Александрию мидийскую царевну Иотапе, нареченную Александра Гелиоса.