Клеопатра

Нам неизвестно, кто был местоблюстителем Клеопатры — обычно эти полномочия возлагались на министра финансов, — но он блестяще справился со своими обязанностями. Царица вернулась в мирную, богатую страну, почти не заметившую ее отсутствия. Никто и не думал возмущаться налоговым бременем, на въезде в город Клеопатру не встречала толпа восставших, как когда-то ее отца. Храмы процветали. Клеопатра приготовилась править как ни в чем не бывало. Но тут из-за моря пришли тревожные вести. Младшая сестра царицы Арсиноя и в изгнании не оставила притязаний на престол. Горя желанием взять реванш за поражение четырехлетней давности, она заручилась поддержкой в Эфесе и провозгласила себя владычицей Египта. Подобная дерзость свидетельствовала о том, сколь шатко было положение Клеопатры на международной арене. В распоряжении Арсинои оказались несметные сокровища храма Артемиды и надежные союзники в Риме. Тогда же объявился самозванец, назвавшийся Птолемеем Тринадцатым, чудесным образом спасшимся из нильских вод. Сестры ненавидели друг друга. Арсиноя переманила на свою сторону командира египетского гарнизона на Кипре. От Кипра до Эфеса было рукой подать; тамошний командующий пользовался большой властью. Между тем возле Клеопатры находился еще один потенциальный предатель, Птолемей Четырнадцатый. «В народе есть поговорка о тех, кто дважды спотыкается об один и тот же камень», — напоминает Цицерон. Клеопатра, вновь оказавшаяся в окружении врагов, твердо решила больше не спотыкаться. Вскоре Птолемея Четырнадцатого убили, вероятнее всего, отравили[36].

Не так уж важно, стал ли пятнадцатилетний брат Клеопатры предателем на самом деле: одно его существование было угрозой для ее власти. Смерть Птолемея позволила царице назвать сына своим соправителем, что она и сделала тем же летом. В июле, месяце Цезаря — у Цицерона появился дополнительный повод скрежетать зубами от ярости — Цезариона провозгласили фараоном. Он был третьим по счету соправителем Клеопатры. Такое решение, на первый взгляд, довольно странное, на тот момент было оптимальным. Отныне ее сын звался: «Царь Птолемей, он же Цезарь, Любящий Родителей Бог». Обычай обязывал царицу править вместе с консортом. Так на египетский трон взошел римлянин, потомок двух богинь. Дитя трех лет от роду едва ли могло помешать политическим амбициям своей матери.

В коронации Цезариона скрывался глубокий смысл, не только политический, — царица спешила покрыть сына мантией Цезаря, за которую разворачивалась ожесточенная борьба — но и религиозный. Вернувшись из Александрии, Цезарь стал настоящим правителем. Клеопатра после возвращения из Рима сделалась настоящей богиней. Она еще прочнее утвердилась в роли Исиды, божественной матери. На церемониях царица появлялась в одеждах богини. Убийство Цезаря разрушило ее политические замыслы, но придало новых красок легенде. Согласно мифу, Осирис, супруг Исиды и главное мужское божество, был зверски умерщвлен врагами, но у него остался сын. Вне себя от горя, Исида собрала куски разрубленного тела и сложила их вместе. В канун мартовских ид миф воплотился в жизнь; утрата превратила Клеопатру в скорбящую супругу замученного бога. Неважно, что о божественной сущности самого Цезаря было официально объявлено лишь в сорок втором году, во время пышной религиозной церемонии.

Клеопатра играла роль Исиды, матери мудрости, создательницы земли и небес, а ее дитя воплощало идею божественной троицы, вечного возрождения[37]. Миф вдохновил царицу начать грандиозное строительство. Цезарион чудом уцелел во время обрушения храма в Дендере, который начали возводить еще при Авлете. В честь спасения сына Клеопатра приказала изобразить его на стене храма в коронах Верхнего и Нижнего Египта, напротив Исиды, Гора и Осириса. Получилось весьма эффектно: художники изобразили подле фараона его божественную мать в одеждах Исиды и двойной короне. Под мозаикой начертано имя Клеопатры; царица лично следила за украшением храма. Когда строительство в Дендере было закончено, рабочих отправили в Верхний Египет завершать храмовый комплекс в Эдфу, еще один проект Авлета. Клеопатра основала храм в северном городе Коптосе и возвела маленькое святилище в честь божественных младенцев в Гермонтисе, неподалеку от Луксора. Цезариона почитали как воплощение Гора, который — едва ли это совпадение — отомстил убийцам своего отца. Чтобы увековечить память Цезаря, царица повелела возвести над Александрийской гаванью Цезариум, город в городе из множества портиков, галерей, беседок, аллей, садов и ворот необычайной красоты. Главный памятник эпохи, храм Исиды, не дожил до наших дней.