Клеопатра Великая. Женщина, стоящая за легендой

Примерно столетие назад также было высказано предположение, будто бы, оказав предпочтение яду кобры, Клеопатра руководствовалась тем, что змеи вообще и кобры в частности являлись неотъемлемой частью египетской, греческой и римской символики от «доброго духа» Александрии Агафодаймона до классического «уробороса», представляющего собой начало и конец всего в виде змеи, заглатывающей свой хвост. По преданиям, сам Александр был зачат благодаря священной змее, которая в то же время могла являться носительницей смерти. Исиду и ее супруга Осириса-Сераписа почитали как змея. Исида как великая чарами Верет-Хекау появлялась в образе кобры, и служительницы богини носили змей во время мистерий, так же как почитательницы Диониса. Что касается мотивации поступка Клеопатры, то наибольший интерес вызывает изображение кобры в качестве элемента священного урея на короне египетских фараонов. Клеопатра, по-видимому, считала этот символ божественной царственности идеальным средством достижения бессмертия и самым подобающим ее статусу последнего фараона Египта.

Однако это разумное объяснение не учитывает того, что урей служил для устрашения врагов фараона, а не для умерщвления его самого, не говоря уже о том, что Клеопатра считала себя бессмертной как живое воплощение Исиды. И, сделав все возможное, чтобы ее сын Цезарион унаследовал престол, она вовсе не хотела изображать себя последней представительницей династии.

По логике вещей кобра также представляется маловероятным орудием самоубийства[623]. Из-за того что весь яд рептилии извергается в момент первоначального укуса, одна кобра не могла дать столько яда, чтобы одновременно умертвить трех женщин. Поэтому нужны были несколько змей. Кроме того, кобра, способная своим ядом убить человека, должна иметь в длину около шести футов, то есть более 1,8 метра. Чтобы спрятать три такие змеи, потребовалась бы корзина со смоквами таких размеров, что ее едва ли можно было пронести мимо стражи. Не иначе это еще один эпизод художественного вымысла, если вспомнить о том, что саму Клеопатру, как принято считать, принес во дворец среди ночи торговец коврами.

Чтобы обойти стороной эту проблему, в древних источниках высказывается мысль, что змея уже находилась хорошо спрятанной в покоях Клеопатры. Так Плутарх, ссылаясь на третьих лиц, пишет, что «змею держали в закрытом сосуде для воды, и Клеопатра долго выманивала и дразнила ее золотым веретеном, покуда она не выползла и не впилась ей в руку повыше локтя»[624]. Дальше больше: кое-кто даже утверждал, что Клеопатра умерла от укуса «двухголовой змеи, которая могла подпрыгивать вверх на несколько футов»[625], и, ужалив царицу, она спряталась среди зелени; и когда пришел Октавиан, она выпрыгнула и укусила и его также.

Желая верить, что Клеопатра совершила самоубийство, позволив змее ужалить себя, люди упускают из виду, что физическое присутствие змеи вовсе не обязательно, чтобы использовать ее яд, особенно если к нему прибегает женщина, хорошо знакомая с токсикологией. Поскольку яд кобры вызывает сравнительно безболезненную смерть без отрицательного побочного воздействия на тело, не представляло сложности спрятать такой яд заранее, например, смешав его с какой-нибудь мазью[626], как об этом говорится в одном сочинении, появившемся спустя всего несколько лет после драматических событий. Более того, почти без внимания остались некоторые источники, где утверждается, что «гребень, которым она обычно расчесывала волосы, был намазан ядом, причем этот яд обладал особым свойством: при прикосновении к телу он не приносил никакого вреда, но если хотя бы капля его попадала в кровь, он немедленно отравлял ее и причинял мгновенную и безболезненную смерть. Этот гребень, смазанный ядом, Клеопатра до этого времени обычно носила в волосах»[627]. Кроме того, «есть даже сообщение, будто она прятала яд в полой головной шпильке, которая постоянно была у нее в волосах»[628].

Такие шпильки, торчащие из волос, составляли важный элемент ее традиционной прически «арбуз». Когда видишь их на скульптурных портретах или в волосах женских мумий того времени, представляешь, как эти смертельно опасные предметы можно было спрятать на теле. Поскольку женские волосы в римской культуре считались неприкосновенными, римским солдатам, обыскивавшим Клеопатру на предмет спрятанного оружия и даже отряхивавшим ее платье в поисках яда, и в голову не приходило проверить ее прическу. Если уж Клеопатра решила умереть вместе со своей служанкой Ирадой, женщиной, которую, как и других придворных и евнухов, сам Октавиан высмеял как не способных ни на какие-либо важные дела, последняя, наверное, с чувством глубокого удовлетворения предоставила своей госпоже средство, лишившее Октавиана грандиозного триумфа.