Клеопатра Великая. Женщина, стоящая за легендой

О Цезаре, когда-то чудом избежавшем такой участи и столь же равнодушном к алкоголю, как и к еде, говорили, что он «один из всех борется за государственный переворот трезвым»[213], и «вина он пил очень мало: этого не отрицают даже его враги»[214]. Наибольший интерес для него представляла послеобеденная беседа в духе традиционного греческого застолья, или «дейпнона», когда единомышленники собирались вместе, чтобы поесть, выпить и поговорить. Их называли «дейпнософистами», что переводится как «пирующие философы» или «пир мудрецов». Это название носит многотомное сочинение грека Афинея, родившегося в египетском городе Навкратисе. Оно состоит из забавных историй, высказываний и философских бесед во время обеда на различные темы — от еды и питья до преемников Александра и о событиях в Афинах, Риме, Египте, вплоть до Малой Азии и кельтского мира.

Цезарь часто так проводил вечера с Клеопатрой, и «с нею он пировал не раз до рассвета»[215], но на этом первом государственном пиру он вел длительную беседу с ее советником жрецом Акореем. Цезарь спрашивал, что служит источником большого богатства Египта и каковы причины ежегодного разлива Нила, от которых зависело земледелие страны. Акорей сначала дал традиционное объяснение, что воду выпускает бог с головой барана из подземной пещеры. Затем жрец сообщил об исследованиях греческих ученых, установивших, что разлив реки вызывается таянием снегов в горах Эфиопии. Когда разговор зашел о культуре и религии Египта, Цезарь, наверное, спросил о ритуальном разветвлении формального союза между потомком Венеры-Афродиты и живой Исидой-Афродитой.

Беседа продолжалась далеко за полночь, и ни Клеопатра, ни Цезарь не подозревали, что находятся на волосок от смерти от рук сообщников Потина. Эти последние решали, стоит ли «прямо на ложе убить жестокую нашу хозяйку с тем иль другим из мужей»[216] или ворваться в зал — «Цезаря кровь могла бы тогда пролиться нежданно в царские кубки, могла б голова на стол покатиться»[217]. Поразмыслив, они пришли к выводу, что такое нападение подвергнет опасности и их подопечного Птолемея XIII.

В конце концов заговорщики договорились совершить покушение на следующий день. Но их подслушал прятавшийся в тени человек, «из трусости не пропускавший ничего мимо ушей, все подслушивавший и выведывавший»[218]. К несчастью для них, этим человеком оказался цирюльник, раб Цезаря, который немедленно все доложил своему хозяину, и «Цезарь, узнав о заговоре, велел окружить стражей пиршественную залу. Потин был убит»[219]. Цезарь отомстил за смерь Помпея, приказав обезглавить Потина.

В возникшей сумятице Ахилле удалось бежать из дворца к войску, вернувшемуся из Пелусия и насчитывавшему двадцать тысяч человек. Вместе с отрядами народного ополчения, состоявшего из александрийских греков, они окружили дворец, за укрепленными стенами которого в «Театре» Диониса Цезарь разместил свой штаб.

В ноябре 48 года до н. э. начались бои. Цезарь понимал, что его четырем тысячам легионеров не устоять в открытом сражении с превосходящими силами противника, тем более что в их рядах было большое число закаленных в боях га-бинианцев. Не имея альтернативы, Цезарь и Клеопатра с Птолемеем XIII в качестве заложника остались во дворце в относительной безопасности, зажатые на узкой полоске суши между враждебно настроенным городом и открытым морем.

Цезарь защищался изо всех сил, ожидая подкрепления, вызванного из Анатолии и Леванта после его прибытия в Александрию. Но он знал, что Ахилла попытается не допустить высадки подкрепления уже находившимися в гавани кораблями, и поэтому, конечно, посоветовавшись с Клеопатрой, «сжег все эти корабли вместе с теми, которые находились в доках»[220], в том числе римские триремы и египетские военные корабли царского флота. С горящих кораблей огонь перебросился на склады верфей, где временно хранилось большое количество книг, привезенных для библиотеки.

В дыму пожарища и неразберихи, возникшей во дворце, Арсиноя со своим наставником-евнухом Ганимедом сумела бежать к войскам Ахиллы и александрийцам, провозгласившим ее царицей, по-гречески «василиссой», вместо ненавистной приспешницы римлян Клеопатры. Сделав Ганимеда управляющим царским двором, она решила отказаться от тактики осады, и когда Ахилла не согласился, приказала убить его и назначила командующим Ганимеда. И тот начал действовать, устроив завалы и выставив охрану на дорогах,

ведущих к дворцу. В городе тем временем шли уличные бои. Хорошо зная план дворца, Ганимед приказал закачивать морскую воду в водопроводные каналы, ведущие к дворцу, и резервуары для питьевой воды. Тогда Цезарь и Клеопатра дали распоряжение рыть новые колодцы.