Клеопатра: Жизнь. Больше чем биография

Сейчас уже сложно сказать, что произошло раньше: Исида пробудила в женщинах Египта стремление к превосходству или царицы династии Птолемеев наделили ее всесилием [11]. Ясно одно: Исида фактически ввела в стране равноправие полов. В некоторых источниках она дарует женщинам силу, равную мужской. В любом случае богиня отлично подходила Клеопатре. В ознаменование рождения Цезариона молодая мать приказала отчеканить монеты, на которых он изображался в образе Гора, маленького сына Исиды. (Картинка была удобно двуязычной: с той же легкостью с нее считывались и Афродита с Эросом.) Будущие события только укрепят сходство Клеопатры с Исидой, роль, которую она примерит на себя с гораздо большим размахом и серьезностью, чем кто-либо из Птолемеев до нее. На церемониях она облачается в сверкающую, ниспадающую до пола складками накидку с бахромой, туго затянутую вокруг бедер и левого плеча и завязанную на груди. Под накидкой – облегающий греческий хитон. По плечам рассыпаны вьющиеся волосы. На голове – диадема или, когда требует религия, традиционная корона из перьев и солнечного диска между коровьими рогами [12]. Через сорок семь лет изменчивая Исида уступит место совсем другой матери-одиночке, к которой перейдут по наследству многие ее атрибуты.

Материнство не только упрочило власть Клеопатры – в те дни царица Египта больше была матерью всего сущего, чем роковой женщиной, – но и укрепило ее связи с местными жрецами, которым она даровала серьезные привилегии. Здесь Клеопатра следовала по стопам отца. Даже отсиживаясь за границей, Авлет продолжал вкладываться в строительство храмов и поддерживал отношения со служителями культа [13]. Они играли ключевую роль в «работе с населением», а также были глубоко вовлечены в государственные дела. Храмы находились в гуще религиозной и коммерческой жизни, греческая бюрократия давно уже срослась с египетским духовенством. Главный казначей мог одновременно заведовать кормлением священных животных. Жрец, отвечающий за доходы храмов, в особых случаях мог выступать торговцем тростником. Те, кто имел вес в храме Мемфиса, не меньше значили и в бизнесе, к тому же занимали привилегированное положение при дворе Клеопатры. Это было весьма символично: жрецы – с религиозной точки зрения – нуждались в боге на земле, фараоне, ничуть не меньше, чем фараон нуждался в жрецах – политически и экономически. Жрецы работали адвокатами и нотариусами, в храмах размещались производства, культурные учреждения, торговые центры. Туда приходили наняться на работу, обратиться к врачу, занять мешок зерна. Храм мог предоставить убежище, такое право Клеопатра дала в 46 году до н. э. святилищу Исиды, а в конце своего правления – одной синагоге на юге дельты [14]. (Возможно, это была ее часть сделки: иудеи слыли в регионе отличными солдатами, а Клеопатре тогда требовалась армия). В принципе, никто не мог выгнать или выдать властям человека, получившего убежище в храме. Здесь находили приют те, кто осмелился на выходку против властей. Помимо того храмы выдавали кредиты – в том числе бывало, что и самим Птолемеям.

Еще в обязанности жрецов входило отслеживание любых изменений на Ниле – благосостояние Египта буквально росло и убывало вместе с водами реки. Нил мог принести большое богатство или большую беду. Подъем воды на семь метров вызывал панику, а на шесть с половиной – бурную радость. Пять с половиной метров – когда голубовато-серый ил оседал на берегу и отказывался покрывать плодородным слоем землю – не предвещали ничего хорошего. Таким был предыдущий год: Нил, как и весь мир, казалось, сошел с ума. Во время тайного путешествия в Александрию Клеопатра своими глазами видела катастрофически слабый разлив 48 года до н. э. Вода поднялась лишь на два метра, такого низкого уровня никогда раньше не фиксировалось. (Во время засухи экономика Египта замерла – вот еще одна причина осеннего изобилия рекрутов для антиримской кампании.) Река диктовала свои условия и семейным отношениям, и национальной политике. Один сын даже подписал соглашение с собственной матерью: он будет приносить ей указанное количество пшеницы, масла и соли в том случае, если вода не опустится ниже определенного уровня, если же это произойдет, она будет вести его домашнее хозяйство. Во многих храмах стояли так называемые ниломеры, градуированные колонны для измерения уровня воды в реке. Втайне от простых смертных жрецы как одержимые без конца записывали цифры. И каждый день сравнивали нынешние и прошлогодние показатели, а власти потом оценивали урожай и считали налоги [15]. С такой манией к измерениям и сравнению данных неудивительно, что геометрия как наука сформировалась именно в Египте.