Клешни для "именинников" (СИ)

Прислонив украденный мотоцикл к стене, Штопор воткнул в уголок рта спичку и, насвистывая, спустился в полуподвальное помещение, которое лишь изнутри выглядело шикарно и современно. Скривившись от чрезмерно громкой музыки, Мельский направился к стойке. Сразу же заметил слегка испуганный взгляд бармена и почувствовал неладное, но привычка не поддаваться панике сохранила на его загорелом лице прежнее спокойствие. Кивнув бармену, он тихо спросил:

- Мусор?

- Даже двое... В углу! Не вовремя ты, Штопор.

- Думаю, меня не зачехлят, прежде чем я выпью стаканчик, - в голосе Мельского прозвучали веселые нотки.

- Мне бы твое спокойствие, - покачал головой бармен и посмотрел в угол.

- Не смотри на них, - едва шевельнув губами, процедил Штопор, опрокинул в рот спиртное. - Спрашивали меня?

-Угу Стуканул видать кто-то.

Лицо Штопора стало сосредоточенным. -Что они?

Вытирая стакан, бармен мельком взглянул в угол:

- Делают вид, что тебя для них не существует. Мельский ухмыльнулся и приготовил очередной стаканчик:

- Ну вот, пусть так и дышат, - сказав это, он не спеша направился к выходу.

Двое в штатском с углового столика засуетились и также направились к выходу. Бармен старался не смотреть им в глаза.

Прежде чем оседлать мотоцикл, Мельский подошел к белым "Жигулям", стоявшим у входа, взглянул на номер и ухмыльнулся. "Телега" была ему знакома, сколько раз сидела на хвосте... "Пора бы ей сменить лапти", - подумал Штопор, и в руке у него появился кнопочный нож. Медленно, как-то методично, он порезал все четыре колеса "Жигулей", затем уселся на украденную "яву".

Преследователи появились в дверях почти вовремя - Штопор отпустил сцепление и, развернувшись на месте, помчался прочь, представляя себе их лица. Выехав за город, он направился к маленькому поселку, расположенному в десяти километрах.

"Если Лизка дома, - думал Штопор, выжимая из "явы" невозможное, - то до утра можно чувствовать себя, как у мамы под юбкой".

Предвкушая встречу с женщиной, которая вызывала у него пульс в мозгу, он не заметил, как доехал. Мотоцикл затрясся по ухабинам проселочной дороги, и скоро фары осветили знакомые зеленые ворота с крупной вишней в центре.

Маленькое окошко на кухне осветилось, и последние опасения Штопора остаться без ночлега улетучились, словно сорванная ветром шляпа.

В освещенном дверном проеме показалась фигура хозяйки. Формы ее бедер отчетливо выделялись на фоне желтого прямоугольника открытой двери.

- Ну что, Лиз..., принимаешь постояльца? - донесся из темноты шутливый голос Штопора. Лиза оперлась локтем о косяк двери и призывно изогнулась.

- Случилось что-нибудь? - хрипловатым голосом спросила она.

- Ну зачем ты так? Можно подумать, я не прихожу к тебе просто так, - Штопор подошел к Лизе вплотную и положил ей на плечо свою руку, не забыв, при этом глянуть в вырез ее ночнушки. Досадно, но эта часть тела не была освещена.

- Ладно, ври больше, - пропела женщина, отодвигаясь, - скажи лучше, что менты досаждают!

- Ты всегда была догадливой, крошка, - Мельский оттеснил подругу в кухню и ногой прикрыл дверь, затем сложил губы трубочкой и приготовился чмокнуть Лизу в пухлую щечку, но та отвернула голову, лениво направилась в комнату, бросив на ходу:

- Снова нажрался. От тебя несет, как из пивной бочки!

Штопор изменился в лице:

- Лиз, постой. Что за спектакль? Что это на тебя нашло? Да, выпил немного, но ведь еще рано судить, насколько я пьян..., - Мельский изобразил на лице улыбку, которую и в горячечном бреду не примешь за таковую.

Женщина резко отвернулась, и ночная рубашка всколыхнулась как налетевшая на пирс волна.

- Сегодня ты будешь спать там, - Лиза указала на топчан в углу. - У меня сегодня нет настроения, - с этими словами пухлощекая скрылась за дверью.

- Черт, мы же не виделись пять дней! - крикнул Штопор четырем стенам и вздохнул. Ноги сами понесли его к топчану. Через минуту, он уже лежал и смотрел в потолок, чувствуя, как желанный сои окутывает его теплой волной.

Глаза закрывались сами, когда почудилось, как мимо окна прошмыгнула чья-то тень. Сквозь дремоту он чувствовал чье-то присутствие совсем рядом, но встать и посмотреть в чем дело у него уже не было сил. Какое-то царапанье за дверью продолжалось, но уже мешалось с сумбурным сном и не тревожило Штопора: его челюсть безвольно отвисла, и изо рта вырвался жуткий храп, смешанный с перегаром.

Деревенская улица вымерла. Единственный горевший фонарь вдруг потух. Ночное безмолвие не нарушали никто и ничто. Гробовая тишина господствовала каких-то полчаса, затем послышался крик, приглушенный, исходивший неизвестно откуда, вероятнее всего из какого-то дома.

За зелеными воротами высветилось окно...

Лиза была все в той же точной рубашке. Густые каштановые волосы торчали в стороны. Заспанное лицо казалось еще более припухшим. Убрав руку с выключателя, она недоуменно смотрела на Штопора, который извивался на топчане.

- Только истерики мне не хватало, - строго прикрикнула хозяйка.

Мельский нашел в себе силы остановить крик и посмотрел на Лизу. На лице его была мучительная гримаса.