Клешня

– Я сегодня же поставлю вопрос о целесообразности вашего пребывания здесь, я самого начала была против!

Вместо ответа я оббежал стол, отделявший меня от её капитальных телес, и сунул ей в ухо трубку, где по –прежнему рокотал Папулин деловитый басок. Секунд тридцать прошло в общем молчании, кровь отхлынула от лица Дюймовочки –похоже, она за эти тридцать секунд узнала о сексе больше, чем за сорок предыдущих лет своей жизни –оттолкнув мою руку с трубкой, а заодно и меня самого она выбежала из кабинета, возмущённо сопя – я отлетел на колени к Юлевичу,где и попытался свернуться клубочком.

–Наконец –то!

Юлевич не разделяла моей радости и вернула меня в вертикальное положение.

– Не наглей.

Я с достоинством поправил помятую рубаху, и прошёл за свой (то есть Павла Трофимовича – он рубанул себе по пальцам топором в процессе починки крыши, и восстанавливался от травмы) стол. Ури пришёл с переговоров уставший и злой, Юлевич быстро подняла его боевой дух рассказом про Дюймовочку.

– Серёж, ты должен что– то сделать, она обещала пойти к Сохатому.

– И что?

– Как что, его – она показала на меня – уволят.

–Да его всё равно уволят, учитывая его ценность для нашей организации.

–Ну, хотя бы не так скоро.

– Вы как дети малые, сами ни одной проблемы решить не можете.

– Ну, сходи, поговори с ней, она тебя уважает.

–Ладно, только покурю вкусную сигаретку – во! Benson&Hedges! Сегодня купил.

Он отсутствовал минут пять, пришёл, масляно и жирно улыбаясь.

– С тебя Чебуреки, всё улажено, теперь она тебя любить будет.

– Не надо, я недостоин её любви!

– Да я в другом смысле, в общем, сам поймёшь.

Вкусные, сочные, ароматные, поджаристые чебуреки продавались в чебуречной на станции метро теперь называющейся – Сухаревская. Весь отдел с полной серьёзностью собирал меня в поход за едой. Мне вручили сумку, внутри была чудовищных размеров (похоже, что из неё ел Гаргантюа), кастрюля, обложенная бумагой – чтобы не остыли чебуреки. Когда я вернулся обратно, на моём столе лежал пакет круглой формы.

– Это что?

–К тебе приходила Дюймовочка.

– И?

– И кое –что оставила.

Внутри была тарелка, с какой – то жуткой размазнёй, похожей по цвету на перекрученное на мясорубке дерьмо. Я решительно отказался это пробовать и понёс к ведру, но Ури не дал пропасть продукту, и распознал в нём селёдку под шубой, вызвав мои злобный комментарий,что в этой шубе похоже умерло несколько поколений предков Дюймовочки. Ури невозможно отвлечь от еды подобными замечаниями, поэтому он съел всё. Я чувствовал себя глупо, поскольку не понял, чем я мог заслужить благосклонность Дюймовочки, но добиться правды от Ури я не смог. Теперь каждый день на моём столе появлялись тарелки с разной снедью – супы,пирожки,салаты, всё это Ури сосредоточенно пожирал, по –прежнему заставляя меня недоумевать – что происходит? Дюймовочка превратилась в невидимку – еда появлялась на столе в те моменты, когда я отсутствовал в отделе. Моего терпения хватило на две недели, я подкараулил её в коридоре, пришлось прятаться за шкафами минут сорок, пугая женщин из соседних отделов и организации. Увидев меня, Дюймовочка покрылась свекольным румянцем и, опустив глаза, прошептала жаркой скороговоркой.

– Не надо меня благодарить, я всё равно худею, и ем как можно меньше.

– Я хотел попросить вас не делать этого больше, вы меня ставите в неудобное положение перед коллегами.

– Я могла бы отдавать вам это перед работой.

–Спасибо, не надо больше, у меня обострился гастрит, так, что я тоже на диете.

–Вам не понравилось?

–Очень вкусно, но здоровье не позволяет, спасибо.

– У меня есть пароварка, я могла бы готовить для вас диетическое…

– Не надо – рявкнул я, теряя терпение – спасибо большое, больше не надо.

–Ну, хорошо, а могу я попросить вас об одолжении?

– Всё что в моих силах.

–Когда вы покажете мне своё сокровище?

–Что простите?

– Ваше чудо, ваш маленький секрет.

–Я, я не понимаю…

– Об этом знают уже все, я, конечно же, не хотела, но вы же знаете – организация у нас маленькая.

–О чём вы говорите? – я почувствовал, что теперь моя очередь краснеть.

–С вашей стороны нечестно было скрывать вашу маленькую штучку, и самое главное ваше умение ей виртуозно пользоваться.

–Что происходит? Что вам наговорил Ури? То есть Сергей Юрьевич?

– Я понимаю, вы не хотели огласки, но таким талантом должны наслаждаться все, я тоже хочу получить свою долю Удовольствия.

Меня передёрнуло, накатила тошнота. Что несёт эта старая, толстая дура?

–Я знаю всё, и про вашу тяжёлую жизнь в переходе, и про флейту которой вы зарабатываете на жизнь, именно поэтому я и…

Я не стал дожидаться, пока она закончит, и ворвался в отдел, рыча от злобы. Увидев моё лицо коллеги злорадно загоготали

– Как там твоя флейта?