Клёст - птица горная (СИ)

На вертикальных плоскостях хвостов красовались рисунки имперских штандартов Божегории. «Драконы» плавно разошлись в разные стороны; один из них повернул на наш правый фланг, делая круг над атакующей нас конницей, а другой пошёл строго прямо на речку. Ну, и что?!!

Из брюха первого начали один за другим вываливаться горшки, издали чем-то напоминая сбрасываемые козьи фекалии. Я сразу же непроизвольным жестом напялил шлем обратно, едва только увидев первые посыпавшиеся с небес «подарки». Самое потрясающее было то, что они начали разрываться прямо в воздухе, не долетая до земли! — я ведь думал, что самое главное — это разбить силой удара стеклянную колбочку, а, оказывается, можно сделать и простое замедление взрыва!

Воздушные взрывы оказались куда страшнее тех же «стеноломов» и даже шрапнели, большая часть которой улетает бесполезно вверх, — особенно, если лежать на земле. Тут же металлические чешуйки хлестали беспощадно сверху вниз, и у лежачего шансов уцелеть было, пожалуй, поменьше, чем у стоящего. Конная лава сделалась похожей на лавину обычных тараканов, которую кто-то шлёпает мухобойкой, быстро прореживая поток — раз, раз, ещё раз! Всадники смешались, запутались: одни рвались мчаться в одну сторону, другие — им навстречу, а «дракон» неспешно и вальяжно пошёл на второй круг…

«И на кой чёрт ему эти металлические лезвия?»

С нашей «ракетной площадки» в небо взмыли очередные «шутихи», предназначавшиеся, очевидно, для «драконов». «Возница» второго, сделавший круг за речкой, вполне заметно шевельнул крыльями вверх-вниз, что очень напоминало «спасибо, понял», и начал заходить с тыла напирающей пехоте противника, но при этом поперёк её движения. Из его брюха вывалилось сразу несколько «колбасок», полетевших, кувыркаясь, к земле.

Поскольку ни одного взрыва в воздухе не произошло, я не ожидал увидеть ничего более страшного, что могли бы сделать «стеноломы» или шрапнель. И зря. Ох, зря…

К небу взметнулись столбы огня дьявольского цвета, перемешанные пополам с густым, жирным, чёрным дымом. Скажу больше: я вообще никогда не думал, что высотапламени может оказаться размером в пятикратный рост человека, когда, казалось бы, и гореть-то было нечему! Нет сомнений: будь сброшенные «колбаски» наполнены даже «негасимым огнём», то ничего подобного не получилось бы, хотя расцветки при возгорании во многом и похожи. Те, кому довелось оказаться недалеко от места падения «подарков», не имели ни малейшего шанса на выживание, и оставалось только молиться Пресветлому, чтобы он успел вырвать их души из адского пламени, куда их зашвырнуло таким взрывом. Вернусь домой — непременно отлупцую жену ремнём, чтобы даже не думала заниматься ничем эдаким!!! — это же самое верное дело навек потерять душу! Ей богу: сотворяя в своём мире своими руками адское пламя, мы непременно откроем проклятому аду к нам прямой путь! — рано или поздно.

Второй «дракон», словно испугавшись размеров содеянного, не стал повторять удар, а полетел прочь. Но не обратно в тыл, а заложил круг в центр, нацеливаясь на приснопамятные три баллисты, что успели попортить нашим соседям слева немало крови, — как в прямом, так и в переносном смысле. Их участь не вызывала ни малейших сомнений: «колбаскам», начинённым дьявольским пламенем, не требовалось практически никакой точности. Даже с ракетами, имеющими в начинке «негасимый огонь», пришлось бы повозиться много дольше, а тут сбросил несколько «колбасок», и можно, не глядя, возвращаться домой…

Исход боя был решён за несколько минут. Идеальные защитные ряды вражеской пехоты в центре фронта мгновенно распались и бросились улепётывать, словно перепуганные зайцы, — не очень сильно отставая от кавалерии, только что прикрывавшей её с флангов, и побросав свои копья словно ненужные, мешавшие шесты, а многие и щиты отбросили. Но не менее ошеломлённая пехота и конница Божегории вовсе не рвались за ними вдогонку, чтобы закрепить успех и сделать врагу полный разгром. Словно бы испугались адского пламени, низринутого с небес и продолжавшего жарко, чадно пылать поперёк прямого пути вперёд, хотя оно стало гораздо ниже, чем изначально.

На полосе нашего легиона напор ледогорцев тоже иссяк. Но имелось отличие: шедшие против нас мгновенно бросили всё оружие и сдались, словно по щелчку пальцев. А потому, что, в отличие от своих соседей по центру, получили тяжёлые потери, усиленные душераздирающими криками обожжённых товарищей, — горевших заживо или отделавшихся малыми ожогами, но вопивших не менее громко. Очень быстро вся позиция нашего легиона оказалась накрыта невыносимым запахом горелого человеческого мяса — какая уж тут война… Никогда я не видел, чтобы противник так быстро получал столь многочисленные жертвы за столь малое время! И дай Пресветлый не видеть больше никогда!