Клетка

Ася как можно спокойнее пошла в сторону гражданского корпуса. Зачем он это сделал? Под предлогом спасения детей хотел отослать ее. Ими что, больше некому заняться? А как же сам? Она на ходу обернулась, не сбавляя шаг. Отец стоял рядом с Чулковым. В форменном кителе, высокий. Несгибаемый в свете прожекторов. Дойдя до блока, Ася еще раз обернулась и скрылась за дверью.

– Генка, ну где же ты? – пробормотал Калинин, наблюдая, как через некоторое время Ася показалась снаружи в компании десятка ребятишек, направляясь в сторону гаража. Зэки и охранники не видели этого. Стоя как две банды друг против друга, они сверлили друг друга глазами.

Некоторые испуганные женщины, завидев Асю и чуя неладное, потянулись за ней.

– Ну что, фраера-начальнички, побалакаем? – нагло постукивая по ладони в перчатке куском водопроводной трубки, криво усмехнулся шагнувший вперед Шура Игревский.

– С каких это пор парашники у нас без разрешения тявкают? – невозмутимо поинтересовался Чулков. – Это петухи балакают, а люди разговаривают.

Раздался винтовочный выстрел, выбивший фонтанчик земли перед ногами Игревского.

Тот замер, проглотил предупреждение, но лицо его исказила жуткая гримаса, злые глазенки налились кровью. Он презрительно плюнул в сторону Чулкова.

– Говно. На очко берешь, командир. Пукалками прикрываешься. А не по-нашенски это, начальник. А кулачками слабо?

– Неохота руки марать.

– Рабами нас кличете… За скот держите. В жертвы приносить собираетесь. Живете как трутни. Так я вот что скажу. МЫ! НЕ! РАБЫ!

– НЕ РАБЫ! НЕ РАБЫ! НЕ РАБЫ! – дружным хором поддержала стоявшая за Игревским толпа, размахивая чем попало.

– Два с лишним десятка лет тебя это не смущало, – пожал плечами Чулков. – И на тебе. Ну ладно. Тогда говно. Мразь. Грязь. Так больше подходит?

– А-А-А!!! – замахиваясь трубкой, заревел, бросаясь вперед Шура Игревский.

– Товсь! – рубанул Чулков.

Обитатели «Лебедя» перешли Рубикон.

* * *

– Юля, Вова, Катя, Петя… – судорожно водя пальцем, пересчитывала толпившихся у махины БТРа детей Ася и вздрогнула, когда позади грохнули первые выстрелы. – А где Женя и Максим?

– Пахнет невкусно, – от запаха керосина наморщила носик замотанная в шерстяной платок Катя и закрыла его ладошкой. – А что это, гром? Там гроза, да?

– Да, Катенька, гроза…

Кто-то из ребят еще ТАМ, в детской. Как она могла пропустить? Да просто, они могли спрятаться где угодно – в шкафчике, в тумбочке, под креслом… А там выстрелы и кровь! Там папа! Господи!

Ася скрипнула зубами. Не сейчас! Вон сколько их. Неоперившихся. Светлых. Смотревших на нее доверчивыми глазами. Выросших в клетке ангелов. Самых чистых из них всех.

И еще Вовка.

Затолкай страх поглубже, Калинина! Что бы сказал отец? Ты его дочь, в конце концов! Еще блевани на радость детворе. Жаль, оружия нет. Хотя под него сейчас что угодно могло сгодиться. Люди потеряли свой человеческий облик, скинув его с себя, словно обветшавшую одежду.

Она выглянула из двери гаража и посмотрела на объятую огнем колонию. Слышала какофонию выстрелов, перекрывающую низкий вибрирующий гул. Где-то глухо бухнуло… Со стороны теплиц неслась мерзкая вонь горелого полиэтилена и пластика, смешивающаяся с криком объятого пламенем мечущегося человека. Перепачканный кровью «Лебедь» бился в агонии.

– Так, полезайте! – Она подсадила в прикрепленную к БТРу клетку первого малыша. – Скорее, скорее. А я сейчас…

– Тетя Ася, не уходите, – заныл кто-то. – Пожалуйста!

– Тихо-тихо. – Девушка присела и смахнула слезинку с перепачканного личика всхлипывающей девочки, прижимавшей к груди заштопанного грязного зайца с оторванным ухом. – Все будет хорошо. Ну? Потерпите. И никуда отсюда не выходите. Это и вас касается, – предупредила она нескольких добежавших до гаража баб. – За детьми следите. Я скоро.

И оставив перепуганных детей, Ася бегом бросилась к горящему корпусу. Навстречу гонимому ветром черному как снег пеплу на фоне бушующего алого марева. Мимо объятой пламенем церквушки, рядом с которой метался и причитал отец Иннокентий, пытаясь выхватить из огня иконы и разную утварь.

– Господи! Да что ж мы все забыли… Жизнь свою забыли!

Ему помогал стенающий блаженный Богдан. Со стороны Депо копченый воздух эхом донес заунывный сигнальный вой, смешивающийся с ритмичным стуком барабанов. Тум-тум-тум… Скоро здесь будут Железнодорожники, которые не могли не заметить пожарища и не использовать возможности потанцевать на костях противника. А заодно и поживиться чем-нибудь.

Прикрыв нижнюю часть лица рукавом комбинезона, Ася спешила вперед.

Она обязана была успеть.

* * *

Сбившиеся у БТРа ребятишки смотрели, как в алеющее небо с гудением устремлялись хлопья пепла, словно черные мотыльки. Мятущиеся языки пламени алыми сполохами отражались на застывших личиках детворы.

А в самой колонии тем временем царила настоящая бойня. Охранники, зэки, вольные – все люди, вооруженные и безоружные, не обращая внимания на раны, метались хищными тенями с пылающими серебром глазами и убивали всех подряд.