Клетка

С Кингом у меня не ладилось, пожалуй, с самого детства. Ну не люблю я ужасы и всякое такое! Хотя смог осилить «Пункт назначения‑3» и даже «Пилу‑2», правда, лишь половину. Но вот когда я в 13 лет (помню, папа еще на кассетном видеомагнитофоне включал) посмотрел «Побег из Шоушенка» Дарабонта, это произвело некий отвал башки. До самого просмотра понравилось название. Что такое есть Шоушенк и почему из него нужно бежать? И посмотрев картину – которую до сих пор, как и многие рейтинговые сайты, считаю лучшей, несмотря на то что не обласкана «Оскарами», плевать, в наши времена это уже не показатель, – написал свой первый опус.

Меня всегда вдохновляла… не то чтобы надежда, а сила воли людей, которые, находясь в тяжелейшей, безвыходной ситуации, обнаруживают в себе мужество противостоять. Нет, не системе – а собственному страху и одиночеству. Это очень важно.

Никто ведь особо не вдумывался, что Энди Дюфрейн (у Кинга, кстати, Дюфресн, но изменили для мягкости) прополз в трубе реку дерьма. А нам всю нашу жизнь приходится через нее грести. Через реку дерьма, чтобы получить свободу и счастье.

Первой идеей, когда я прочитал роман Глуховского, а потом несколько книг из серии, была… вовсе даже не подлодка. А как раз тюрьма. Где-то в Калининграде, где полно заброшенных немецких бункеров и туннелей. Но локация не суть важна. Мне стало интересно, что будет с людьми, чудом выжившими в глобальной Катастрофе и сидящими в тюрьме. О чем мечтает любой заключенный? О свободе. А что делать, если бежать некуда? Когда ты свободен, но весь мир – тюрьма?

Страшно.

Тогда, в 2010-м, я прекрасно понимал, что подобное не потяну. Были идеи, наброски, но… Детали, тонкости. Особенности и пластика фени. Характеры и черты людей, мало того что сидящих пожизненно, да еще и спустя двадцать лет после Войны, когда жизни-то вокруг и нет уже. Точнее, есть, но иная. Да и зелен я был еще для таких тем. Как говорится, женилка не выросла.

Про «Ивана Грозного» как-то сразу сложилось, и я увлекся. Жюль Верн, приключения, все дела. Пойти вразрез, против канона, запертого в метротуннелях разрушенных мегаполисов… И вдруг получилось! Глуховский в восторге. Тюрьма отошла на второй план. Но со временем я понял, что мое любимое утверждение «чтобы что-то написать, нужно что-то прожить» абсолютно правдиво. Понимание приходит с опытом.

С «Клеткой» все непросто. Куча названий, но Слава Бакулин (когда-то редактор серии ВМ‑33) сразу сказал оставлять именно это, ибо коротко и страшно. Роман долгий, «роды» были трудными и затяжными и длились даже дольше, чем вынашивалась идея, по ряду всем сейчас известных причин. Покрутили идею с Ирой, обратились за советами к Игорю Осипову. Проводя «кастинг» тюрем, придирчиво выбирали локацию и самое главное – название этой самой локации. Очень хотелось что-то «шоушенковское». И тогда появился «Белый лебедь» – нежное и грациозное название для места, являющегося самой страшной колонией российской действительности. Супер!

Это был самый большой синопсис на моей памяти, он и сам по себе тянул на неплохой рассказ.

В процессе сошел с дистанции Игорь Осипов, за чьи поистине бесценные советы, консультации и особенно наброски событий первого дня глазами начальника колонии – низкий поклон. Ира тоже то «слетала» по рабочим причинам, то вновь возвращалась. Какое-то время я вообще писал один. Заколдованный роман. Даром что мой тринадцатый.

И вот он перед вами. Спасибо всем, кто поддерживал, терпел, выслушивал, корректировал и подсказывал. Родным, друзьям, коллегам. Это для вас. Как мы с Ирой шутим, «Клетка» и колония «Белый лебедь» – лебединая песня премиум-линейки «Вселенная Метро‑2035». Что ж, это тоже большая ответственность, не ударить в грязь лицом и уйти с огоньком. Надеюсь, получилось.

Повернись десять лет назад все иначе, может, это был бы совершенно другой роман о постъядерной тюрьме, а «Атлантической одиссеи» и странствий Леры Степановой просто не было бы. Однако все случилось так, как случилось.

Но я знал, что роман ждет своего часа. И он дождался.

Ведь что нами движет?

Надежда.

А значит – прорвемся.

Послесловие Ирины Бакулиной

Так получилось, что лет в 15 моими настольными книгами стали учебники – по криминалистике, судмедэкспертизе, уголовному праву… Ну и ворох самого разного криминального научпопа. Это было очень увлекательно. Очень.

Потом появились другие интересы и занятия, и все стихло.

Но когда много-много лет спустя Игорь Вардунас поделился мыслью о книге про не-свободу, в моей голове что-то ностальгически щелкнуло и заурчало в стиле «Дубинушки»: «Подер-рнем! Повж-ж-жухнем!» Привиделся дышащий безумием туман, новенькая бензопила в татуированных руках, аккуратный гараж и расчетливая неотвратимая месть. Да, эта идея пришлась мне по сердцу. Я уже работала с Вардунасом в соавторстве (наш рассказ «Тютерс» оказался в финале анонимного конкурса и вышел в сборнике «О чем молчат выжившие»), и это было круто, так что чего тут думать, наливай-заводи!

Дорогой мой соавтор, огромное тебе спасибо за это безумное приключение.