Клетка

Обмен происходит быстро и без каких-либо заминок, и вот я уже сижу за рулем грузовика, успев сменить номера на нем, и направляюсь на трассу. К ночи я уже должен быть в аэропорту Благовещенска, но перед этим придется проехать несколько постов полиции, не привлекая к себе излишнего внимания. Поэтому изо всех сил стараясь не нарушать ПДД, я качусь по трассе, на север, а после и в город через Зейский мост. Жека развалился и, совсем не имея совести, храпит на всю кабину, заглушая даже работающее радио. Я не пихаю его, парень сидел со мной всё это время, почти не смыкая глаз. Я-то успею отоспаться в самолете, а Женьке надо будет ещё на работу тащиться завтра. В городе встреваю в пробку, потому что поехал по самой загруженной улице, но искать объезды нет ни желания, ни времени. В итоге, когда я заезжаю на территорию аэропорта Игнатьево, охранник, не признав меня, раскрывает свой рот и начинает возмущаться, что нас ждут уже битых три часа и вылет нельзя постоянно откладывать.

— Когда приехали, тогда приехали, что-то не нравится — звони Косарю, — с этими словами поднимаю стекло и проезжаю на разгрузку к самолету.

АН-74 уже ждет на полосе, поэтому подъезжаю к боковой двери и бужу Жеку, чтобы помогал цеплять груз. От борзого охранника также подъезжает помощь в виде трех амбалов. В итоге впятером и ещё с парой членов экипажа загружаем бамбук в хвост самолета, а после я прощаюсь с Евгеном и поднимаюсь по ступеням в салон, уже предвкушая крепкий сон до самой Москвы. А вечером можно сходить наконец-то в Лофт. Птичка не выходит у меня из головы до тех пор, пока я не проваливаюсь в черноту сна, едва голова касается подголовника кресла и мерное гудение двигателей не помогает скорейшему уходу в царство Морфея.

Но груженый самолет не может преодолеть такое огромное расстояние, поэтому совершает посадку на дозаправку в Новосибирске, где мне совершенно не хочется выходить из салона. Температура тут даже не такая, как на границе, поэтому я уже достаю из рюкзака свитер и куртку, натягивая на себя их. И как раз вовремя, потому что дверь самолета открывается и входят трое в форме таможенных войск.

— Доброй ночи, капитан Скворцов, а это — лейтенант Бочаров и лейтенант Провидов, мы проведем осмотр самолета. Что везете?

— Да вот, бамбук из Китая, доставка в столицу для декорирования мебели.

Я готов к этим вопросам, поэтому достаю из папки и передаю им вполне официальные документы на бамбук из Китая, спасибо лысому чуваку из правительства. Косарь знает, с кем иметь дело, и поэтому даже мизинец не дрогнет у меня, пока эти трое будут лазить по самолету. Собаки с ними нет, что одновременно удивляет и радует меня, давая четкое ощущение, что как только самолет заправится, мы благополучно покинем этот суровый сибирский город. Но не тут-то было. Едва лишь я выдыхаю расслабленно, в дверях появляется морда овчарки, которая тянет за собой ещё одного мужика, и псина ломится именно туда, где сложен бамбук с кокаином. Я уже понимаю, что другого выхода у меня нет, и стараюсь незаметно дотянуться до пистолета. Это гадко и не правильно с точки зрения морали, но в моей работе нет места для принципов и совести. Пока они уже вчетвером и с собакой изучают груз и достают одну из сотен бамбуковых трубок, я надеваю глушитель на дуло своей беретты. Рядом в дверях появляется один из экипажа, тоже готовый стрелять, но меня волнует другое: есть ли там подмога. Показываю кивком на улицу, и парень качает головой. Только это мне и нужно, подняв пистолет, направляю на капитана.

“Пуф. Пуф. Пуф. Пуф” — четверо парней, как мешки с мукой, оседают на пол самолета, но собака остается живой и, скаля зубы, кидается на меня. Я успеваю выстрелить, но только раню животное, которое всеми зубами вцепляется мне в руку. Целюсь уже левой, выстрел — и короткий визг псины, и её челюсти разжимаются. Скидываю животное с трапа, прямо на улице в снег, а затем достаю телефон и набираю Косаря.

— У нас проблема! — после чего коротко и емко рассказываю всё, как было. Он также, как и я, не доверяет лысому. В том, что эта проверка санкционирована им, ни у одного из нас не остается сомнений, после того, как обшарив трупы таможенников, я нахожу у одного из них телефон с смс-кой и приказом забрать у нас груз. И этот телефон совпадает с тем, что дал мне Косарь тогда в клубе. Холеного политика.

Пилот появляется в тот момент, когда мы выкидываем второго таможенника из салона. Рука адски болит, но задерживаться здесь даже на минуту я не хочу, поэтому вместо того, чтобы с удовольствием расположиться в кресле, ору на пилота: