Клетка

Останавливаю машину возле ворот, не заезжая во двор, но лишь потому, что сегодня у меня приготовлен сюрприз для Василисы. Долго я думал и придумывал, как развлечь девчонку, которая каждую ночь будит меня криками ужаса на протяжении последней недели. Так что не высыпаемся ни я, ни она, потому что, чтобы успокоить рыжую птичку, уходит минимум два часа рассказов или фильмов, или ещё какой-нибудь ерунды для отвлечения. Но и мои дела никуда не исчезают. И Косарь, хотя и ослабил контроль надо мной, но всё равно устраивает постоянные вылазки по делам своей банды. А тут ещё и Алина со своим неверным супругом, который действительно трахает свою секретаршу. Но по какой-то извращенной причине я до сих пор не сказал ей об этом. Можно посчитать, что мелочно свожу счеты с бывшей, но это не так. Просто хочу, чтобы она на своей холеной шкурке испытала, что такое предательство.

И, как всегда при воспоминании об Алине, у меня быстро портится настроение, но я недолго пребываю в этом состоянии. Над калиткой появляется рыжая голова, и я чувствую мгновенный подъем. Словно с “поля” возвращаюсь в родной дом, где меня ждут и рады, но сперва предстоит отчитать непослушную девчонку за то, что в мороз вышла из дома в одних комнатных тапочках и халате до колена.

— Вася, какого черта ты шастаешь по улице полураздетая?

— И тебе добрый вечер, — она криво улыбается, и мне стоит огромного труда не улыбнуться в ответ. — Как прошел твой день?

— Так же, как все предыдущие, а сейчас быстро в дом одеваться, у меня для тебя сюрприз.

— Не очень люблю сюрпризы, — ворчливо замечает девушка, но всё же заходит в тепло помещения. Я же закрываю калитку и следую за рыжей, притормаживая, лишь чтобы закрыть дверь.

— Уверен, этот тебе понравится, — всё же позволяю себе чуть улыбнуться.

За последние две недели Василиса обжилась в этом доме и теперь свободно перемещается по комнатам в одном шелковом халатике, словно провоцируя меня. Но куда больше мне нравится аромат, что распространяется из кухни. И это происходит каждый раз, когда я приезжаю сюда вечером, а не под утро. Но даже тогда всегда могу найти на столе или в холодильнике что-нибудь вкусное. А сейчас целая стопка золотистых блинчиков встречает меня таким ароматом, что слюни текут.

— Кто научил тебя этим фокусам? — не могу удержаться и сворачиваю один из блинов, откусывая большой кусок. — Не думал, что в “Лофте” преподают кулинарные курсы.

— А это и не там, — рыжая появляется в дверях, по-прежнему в одном розовом халате. — Готовить меня научила мама, ещё когда была жива. В то время у меня была чудесная жизнь, жаль, что узнать настоящую реальность пришлось так резко и жестко.

Блинчик встает комом у меня в горле, когда доходит, какую ахинею я сморозил, пытаясь пошутить. Проталкиваю кое-как жареное тесто и делаю шаг к девушке.

— Прости меня, Вася, — поднимаю руку, но Василиса отстраняется, уходя из кухни, а моя рука повисает в воздухе. Бью кулаком в стену, выплескивая в ударе негатив на самого себя.

— Что мне надеть для твоего сюрприза? — слышу со второго этажа через пять минут.

— Что-нибудь теплое, непромокаемое и желательно непродуваемое, — выхожу из кухни и останавливаюсь возле лестницы, глядя на девушку снизу вверх.

— Значит, платье отпадает.

— Нет-нет, никаких платьев. Джинсы, свитер и пуховик, а ещё теплые носки и варежки.

— Не пойму, Ворошилов, ты что, меня в лес тащить собрался ночью?

— Почти, — как можно загадочнее отвечаю я. — А сейчас иди, одевайся, пока ещё у нас есть время.

— Раскомандовался тут, — замечает девушка и скрывается в своей комнате, а меня в этот момент от достойной реплики отвлекает телефонный звонок.

— Саша! — рыдает в трубку Алина, так что я с трудом понимаю её пьяную речь. — Он сказал, что я никуда не годная шлюха и что он трахал и будет трахать свою секретаршу, а ещё своего зама и всех девок, какие ему приглянутся, лишь бы не спать со мной.

— Стоп! — рявкаю в трубку, чтобы хоть немного остановить поток спутанных слов.

— Ты говорил, что он не гуляет ни с кем, — на заднем плане слышится шум автомобилей. Ты не знал или молчал специально?

— Где ты, черт возьми? — игнорирую её обвинительные вопросы.

— Не знаю, я уехала из дома, стою где-то на шоссе.

— Бл…! — ругаюсь под нос себе. — На каком шоссе ты стоишь?

— Да откуда я знаю, ничего не видно, темнота вокруг. Господи, зачем я только послушала тебя?!

— Включи фары и найди любой знак, можешь проехать немного до указателей?

— Могу, наверное, — хоть реветь перестала. Слышу, как гудит мотор, а после её вопль в трубке: — О, я вижу! До Москвы восемь километров, рядом при повороте направо какой-то ресторан “Лукоморье”, а сейчас вокруг меня леса.

— Идиотка, — вновь произношу вполголоса. — Стой, где стоишь, я что-нибудь придумаю.

— У нас проблема? — Василиса появляется на ступенях, полностью одетая и со смешной шапкой в руках.

— Нет, лишь небольшое отклонение от плана, — отключаю телефон и подхожу к рыжей птичке, помогая завязать шарф. Хотя вернее будет сказать, что мне хочется коснуться Васи, чтобы стереть неприятный осадок от недавнего разговора.