Клетка

— Если дело в деньгах, я мог бы перекрыть твой долг… — не успеваю закончить, как рыжая выскальзывает из моих рук и садится на кровати, с таким укором глядя на меня, словно я до глубины души задел её. — Что?

— Я не хочу больше никому быть должна. У меня был в жизни мужчина, который решил заплатить мной долг…

— Но я же не… — слова застревают у меня в горле, когда я думаю о том, как она восприняла моё предложение. — Черт возьми, Вася! Как ты могла даже подумать такое?

— У меня богатый опыт в этом плане. Наш договор с Таней меня вполне устраивает, и менять его я не хочу.

— Значит, ты опять вернешься на пилон?

— Ну и что? Тебя это смущает?

— Я не думал, что после всего, что было в последнее время ты захочешь снова раздеваться и трахаться с другими… — и уж точно не думал, что меня это будет так волновать.

— Ясно, вот именно поэтому я ни за что не возьму у тебя деньги. Кэш всегда делает меня пешкой в чужой игре. И больше я никому и никогда не позволю распоряжаться моей жизнью и телом.

Она поднимается с кровати и направляется в душ, а я не отвожу взгляда от её спины, пытаясь в темноте рассмотреть ожоги и шрамы. И убедить себя, что не имею никакого морального права осуждать или порицать её, пусть даже в малой доле, но всё же независимость.

В ванной загорается свет, а после раздается шум воды. Я же по-прежнему лежу на кровати, глядя в дверной проём. Что я могу предложить ей? Чем могу удержать от возвращения в клуб? К этим развратным и лишенным всяких нравственных принципов, голодным до легкодоступного женского тела мужланам. Но все мои вопросы повисают в тишине, поскольку нет ни единого ответа на них. Точнее, он-то есть, но я его даже мысленно произносить не могу.

— Мне, наверное, лучше вернуться домой к себе, — Лисёнок появляется в дверях, замотанная в одно полотенце.

— Исключено, пока дело с торговлей органами не утихнет. Хотя я бы посоветовал тебе продать квартиру.

— Она не моя, Саша, — девушка грустно улыбается, опускаясь на край кровати. Не могу сдержать себя, да и не хочу, тянусь к ней и, заключив Василису в объятия, прижимаю к себе, утыкаясь в её волосы.

— Прости, я как-то не подумал.

— Конечно, ты не подумал, — язвит девушка, но не вырывается, поэтому её колкость пропускаю мимо ушей. — Разговор о деньгах ты не воспринимаешь всерьез.

— Вася…

— Я хочу уже завтра вернуться в клуб, — её слова, словно холодные кинжалы, вонзаются мне в мозг.

— Тогда я сам отвезу тебя туда. Но в квартиру лучше не возвращаться.

— Как скажешь, — она безразлично пожимает плечами, а мне же хочется как следует встряхнуть, чтобы убрать этот бесящий нейтральный тон. Но вместо этого я просто прижимаю губы к её обнаженному плечу, ещё крепче сжимая в руках девушку, которая стала дорога мне.

Стискиваю челюсти, но молчу в ответ на её замечание. Лучше так, чем я раскрою рот и всё это превратится в ссору. Только в этот момент понимаю, что мы толком и не ссорились за всё время пребывания Васьки в моем доме. И только разговор о её работе, такой ненавистной для меня, почти спровоцировал ссору.

Девушка поддается моим объятиям, позволяя уложить себя вновь в кровать. Во мне же просыпается дикарь, жаждущий любым способом застолбить право на обладание этим стройным телом. Поэтому, не давая себе и секунды на раздумья, обрушиваю всю страсть на Василису, покрывая поцелуями её лицо, шею и грудь. Спускаюсь ниже, крепко удерживая девушку за бедра, пока не касаюсь разгоряченной влажной промежности. Её стоны и всхлипы — просто музыка для моих ушей, но хочется лишить её воли и разума, пусть и на короткое время, но чтобы ни единый человек не смог стереть эти воспоминания. Довожу Ваську до кульминации раз, но на этом не останавливаюсь, продолжая ласкать снова и снова, не давая ей и мгновения на перерыв. И к тому моменту, как я толкаюсь членом в её жаркое лоно, девушка уже лишь бессвязно бормочет что-то. Но при этом притягивает к себе достаточно требовательно, так что я почти падаю всем телом на неё. В этот раз наш секс даже отдаленно не напоминает занятия любовью, скорее, это животное совокупление, где положения тел меняются, едва только успеваем вздохнуть. В итоге заканчиваем уже иначе, когда я падаю на её спину, стискивая поясницу и бедро Васи. Мне хорошо, хоть и понимаю, что тяжелый для неё, но заставить себя покинуть влажную тесную вагину не могу. Поэтому лишь приподнимаюсь на руках и, перевернувшись на бок, прижимаю к себе девушку. Так и засыпаю, ощущая пульсацию пережитого наслаждения глубоко внутри Василисы.

Зато утро не предвещает ничего хорошего. Просыпаюсь, дернувшись во сне, и осознаю, что в постели только я один. Быстро осматриваюсь и понимаю, что и в спальне один. Нехорошее предчувствие накрывает очень быстро.

“Неужели она ушла? После такой ночи поднялась и так легко оставила меня?”